400 дней угнетения - [8]

Он стал расспрашивать меня о себе, откуда я родом, чем я зарабатываю на жизнь, чем занимаюсь ради удовольствия, почему я сегодня в клубе. Он не отпускал мою руку и не нарушил зрительный контакт.

- Я учительница. Я преподаю английский в седьмом и восьмом классе.

- Здорово. Тебе нравятся дети?

- Большую часть времени. Иногда это может быть жестоко. Когда я училась в колледже, я работала в приюте для девочек. Единственная причина, по которой я пошла в школу, была в том, чтобы я могла получить работу, чтобы помогать детям. Я подумала, что хочу на время стать социальным работником или детским психиатром.

- Это действительно здорово, что ты так помогаешь детям.

- Да, но после года работы в приюте я бросила учебу и переключилась на английский. Мне снились кошмары каждую ночь. Я просто не могла оторваться от этих детей. Я слишком чувствительна к такой работе. Я была в депрессии все время. Ты будешь удивлен тем, что пережили некоторые из этих девушек: насилие, жестокое обращение, изнасилование, я просто не могла этого принять. Половина чернокожих девочек, которые находились там, были крэковыми наркоманками, а половина белых - страдала фетальным алкогольным синдромом или матери, которые торчали на “мете”. У них не было ни единого шанса в аду. Иногда я чувствовала, что кто-то должен просто сбросить бомбу на все гетто.

- Что за хуйню ты несешь?

Лицо Кеньятты изогнулось в рычании, когда он в гневе выплеснул свои слова на меня. Я отступила, испугавшись на секунду, что он собирается напасть на меня. Он почувствовал мою тревогу и сделал все возможное, чтобы расслабить свои черты лица и позу. Когда он снова заговорил, голос его звучал спокойно и размеренно.

- Я из одного из этих гетто, и не все там курят крэк.

- Да, но ты - исключение. Большинство из них таковы.

И снова я понялa, что он собрал все силы, чтобы не потерять самообладание.

- Нет. Большинство из них не наркоманы. Большинство людей в гетто - трудолюбивые честные люди, которым просто дали меньше возможностей, чем большинству. Когда вы живете в среде, где насилие, наркотики и банды повсюду, в сочетании с наихудшей системой образования, которую только можно вообразить, требуется исключительный человек, чтобы вылезти из этого беспорядка. Я не был исключительным человеком. У меня просто была исключительная мама, которая позаботилась о том, чтобы я никогда не ходил в соседние школы. Она подделала наш адрес и дала мне билет на автобус, чтобы я мог ходить в школы в преимущественно “белых районах”, где качество образования было лучше. Если бы она этого не сделала, я бы, наверное, застрял в гетто с остальными детьми, с которыми я вырос.

- Ты не можешь винить образование во всех бедах гетто.

- Ты учитель, и ты не веришь, что образование оказывает такое большое влияние? Знаешь ли ты, что каждый мой знакомый ребёнок, который ходил в среднюю школу по соседству, а не в пригородную школу или в католическую среднюю школу, или что-то еще, прямо там, в гетто, и у большинства из них есть тяга к наркотикам, судимость или и то, и другое? Можно проследить 75% тюремного населения Окленда до трех средних школ. 80% тюремного населения в Америке никогда не заканчивали среднюю школу. Вместо того, чтобы взорвать гетто или ввести военное положение, им нужно потратить все те деньги, которые они в настоящее время тратят на большее количество полиции и более крупные тюрьмы, и направить их на строительство лучших школ, с лучшими учителями. Я имею в виду, без обид, но когда я рос, учителя не были детьми, только что закончившими колледж. У меня были те же учителя, которые учили моих родителей. Тогда преподавание было карьерой, а не работой. Не то, что ты делала какое-то время, пока не появилось что-то лучшее. Я имею в виду, если ты не веришь, что образование имеет значение, почему ты этим занимаешься?

- Потому что я люблю детей. Но ты не знаешь, каково это - учить детей в наши дни. Я не то, чтобы работаю в какой-то проблемной школе в центре города, но у меня довольно много детей, и можно определить уровень дохода каждого ребенка по тому, как хорошо он учится в школе. Я не могу себе представить, на что это было бы похоже, если бы мне приходилось каждое утро проходить через металлоискатель, а охрана провожала меня до машины каждый день после работы. Как, черт возьми, можно в таких условиях учить детей?

Ноздри Кеньятты раздулись.

- Я могу понять, что ребенку будет легче сконцентрироваться, когда у него будет полный желудок, когда он идет в школу, не просыпаясь среди ночи под звуки стрельбы и будучи вынужденным прятаться в ванной, потому что шальные пули пробивают стены, когда он не слушает полицейские вертолеты, грохочущие над головой всю ночь напролет, когда он не уворачивается от членов банд, наркоторговцев, наркоманов и шлюх, каждый день идя в школу и обратно. Бедные дети вынуждены проходить через это, но это не делает их менее умными или более жестокими. Это просто означает, что учителя должны работать немного усерднее, чтобы держать их на правильном пути.

- Я действительно много работаю. Я даю этим детям все, что у меня есть, каждый день!