38 1/2: 1 муж и 2 любовника - [16]

– Стой здесь, не шевелись, – говорит мне Дэвид с улыбкой.

С бутылкой воды и вина он входит в спальню, и я вижу, как там загорается свет. Через несколько секунд он снова рядом – поднимает меня на руки и уносит на седьмое небо блаженства.

Глава 3 Любовь творит чудеса

Дэвид – Анд pea:

У меня в холодильнике есть еще одна бутылочка вина. Хочешь?

Дэвид – Андреа:

Привет, женщина моей мечты! Как у тебя дела? Ты уже подумала насчет завтрашнего вечера?

Андреа – Дэвиду:

Мне срочно нужно домой. У меня заболел ребенок. Приятного вечера. Целую…

Андреа – Берни:

Как дела у будущего адвоката? Целую…

Берни – Андреа:

Много дел, а так – блестяще. Целую, Б.

Андреа – Клаудии:

Разве любовники созданы не для удовольствия, не для того, чтобы разнообразить жизнь женщины, носить ее на руках? А.

Пятница, без пятнадцати шесть утра. Я лежу в кровати и таращусь в потолок. Спала только три часа и больше не хочу. Тихонько выползаю из-под пухового одеяла, прислушиваюсь, не шевелится ли Клаус, боясь его разбудить, и иду на кухню. Мои мысли сейчас заняты только Дэвидом, и я еще раз прокручиваю в голове события прошлого вечера.

Это было хорошо до дрожи в коленках. Фейерверк, запуск ракеты, я-даже-не-знаю-что. Я знаю только, что мне было хорошо в его объятиях. Это неописуемо – чувствовать его дыхание, его запах, его кожу! Когда в начале третьего я стала собираться, Дэвид был отнюдь не в восторге. Пришлось объяснить ему, что это не очень хорошая идея – оставить моих троих детей без завтрака. Я так и не набралась смелости рассказать ему о своем семейном положении. Неохотно и ворча, он все-таки меня отпустил. Почти все время, пока я ехала, мы говорили по телефону, и не успела я поставить машину, как прислал сообщение:

У меня в холодильнике есть еще одна бутылочка вина. Хочешь?… Так быстро я не сдамся. Уже скучаю по тебе. Дэвид

Я уже вставила ключ в замок входной двери, но не смогла сразу повернуть его. Не смогла вот так запросто вернуться в свой спокойный, тихий мир. Держа телефон в руке, я закурила, глубоко затянулась. Нужно сейчас забыть, забыть о Дэвиде, об этой романтической сказке, о его последнем сообщении. Нажать кнопку «удалить» мне было непросто. Напишут ли мне такое когда-нибудь еще раз? Не пора ли начинать отсчитывать последние дни, когда я – желанная женщина? Когда еще мне случится испытать подобное счастье? В самом дальнем уголке сознания какой-то голос говорил мне, что я должна сохранять здравый смысл. Да, это было чудесно, но в возрасте, в котором находится мой любовник, о серьезных отношениях не может быть и речи.

Наверное, это жалкое зрелище. Полседьмого утра, я сижу в сером спортивном костюме на своем сером диване, подобрав колени, и предаюсь безрадостным, серым мыслям. Вот-вот заиграет радио, заменяющее у нас будильник. Я бегу наверх и успеваю зажечь свет в ванной, когда музыка начинает играть вовсю. Через несколько минут я снова по уши в своих будничных делах. Будить детей, отвечать на вопрос «Что мне сегодня надеть?», готовить завтрак – делать всю ту фигню, которую делает мать троих детей между семью и восемью часами утра. В двенадцать у меня встреча с Клаудией. Гарант моего алиби жаждет подробностей, как самая известная бульварная журналистка Голливуда Гедда Гоппер. А я? Мне надо столько всего рассказать, что я чуть не лопаюсь. Мы сидим в своем любимом бистро в Брюле за маленьким столиком, погода замечательная. Мы заказали салат, белое вино и воду.

– Не важно, как это было, тебе нужно делать это почаще. Ты выглядишь просто потрясающе: глаза, кожа – все сияет, как солнце. Я почти тебе завидую. Ты подтверждаешь все эти пошлые рассуждения о том, что красота идет изнутри. Ну, рассказывай наконец… Я хочу все знать! – требует Клаудия.

Я ничего не пропускаю, с упоением пятнадцатилетней девочки рассказываю о его признаниях, о его ласках, о цветах, которые он собрал для меня. Описываю его квартиру и не могу не упомянуть его мускулистое тело. И даже тот факт, что он отлично сложен, находит свое выражение в моем рассказе. Клаудия хихикает.

– Да, похоже, Дэвид оставил о себе неизгладимое впечатление. Ты влюбилась? – спрашивает она.

У Клаудии, как и у Зузы, есть манера задавать вопросы прямо в лоб и тем самым сыпать соль на раны. Я отвечаю на этот вопрос с неохотой, потому что знаю, что отдала свое сердце – не все целиком, но большую его часть. Да, я все время думаю о нем, я сейчас словно парю над землей, и если бы могла, то достала бы для него звезду с неба!

Клаудия в шоке.

– Андреа, я, конечно, все понимаю – и то, что у тебя глаза горят, и то, что ты чувствуешь, – но ты же не можешь всерьез поставить из-за него на карту свою семью? Ты что, с ума сошла?

– Я и не собираюсь, – отвечаю я в задумчивости.

– Очень хорошо, ты меня успокоила. Но ты говоришь так, как будто завтра же готова с головой окунуться в новую жизнь! – говорит она.

– Что, тебе правда так кажется? – Теперь уже я в шоке.

– Ну да, есть чуть-чуть. На меня ты производишь впечатление по уши влюбленной женщины. Я только надеюсь, что дома у тебя все будет под контролем, потому что по твоему сияющему виду даже слепой с палочкой обо всем догадается.