— Или то, что я оказался в одной машине с отцом.
— Ну ладно, может, и так. Но что бы это ни было, мне это не нравится.
Ты можешь взять те деньги, что лежат в банке. А машина мне понадобится. Я возвращаюсь в Бингхэмптон.
— Тебе уже все равно?
— По дороге я заеду поговорить с тем фараоном, с Кирком.
— И что же ты ему скажешь?
— Не волнуйся, ничего не скажу. На тебя стучать не собираюсь.
— А я и не волнуюсь.
— Просто хочу узнать, как продвигается расследование.
— Да никак. Во вторник исполнится ровно два месяца, как они начали его, и у них по-прежнему ни черта нет. Если бы они что-то нашли, то не стали бы копаться столько времени. Это безнадежно. Либо мы, либо никто.
— Я не могу остаться с тобой, когда ты вытворяешь такие вещи.
— Говорят тебе, это вышло случайно. Я не хотел, чтобы он умер.
— Ну да, конечно.
— Билл, ты болван. Ты старше меня на три года, но ты тупой болван. Он знал, кто выпроводил отца из города. Разве ты не слышал, что он сказал?
— Слышал.
— Он знал. И после этого ты думаешь, что я хотел его смерти?
Он нахмурился, обдумывая мои слова, а потом искоса посмотрел на меня. Я сидел с невинным видом. Он снова сердито уставился на дорогу.
— Тогда за каким чертом ты это сделал?
— Просто хотел его напугать. Я же не знал, что все так кончится. Должно быть, видок у меня был тот еще.
Он неуверенно улыбнулся.
— Рэй, ты даже не представляешь, как это было ужасно. — Он снова посмотрел на меня и поспешно перепел взгляд на дорогу. — Только на этот раз чуть хуже, чем обычно.
— Закурить хочешь?
— Давай.
Мы вернулись в отель и пообедали. Потом купили пару бутылок «Старого мистера Бостона», заперлись в номере и устроили партию в «джин» по центу за очко. Он выиграл.
Когда мы все допили, то погасили свет и легли спать. Но я никак не мог забыть посиневшее лицо Макэрдла с перепуганными глазами, вылезающими из орбит. Я встал, оделся и сказал Биллу, что пойду прогуляться. Он уже засыпал и лишь что-то неразборчиво промычал.
Я вышел на улицу. В час ночи все винные магазины были закрыты. Мне удалось найти бар, но там подавали только пиво. Я быстро проглотил пять двойных «фленшманов» со льдом, а уходя, прихватил с собой две кварты «рейнголда» и, вернувшись в номер, выпил их там. Я знал, что меня от этого стошнит — так оно и вышло, но после этого я хотя бы смог заснуть.
С утра пораньше к нам заявился Джонсон и сказал, что хочет поговорить.
У меня с похмелья раскалывалась голова, и я попросил его подождать. Пока мы с Биллом брились и одевались, он курил, сидя в кресле, а потом мы втроем отправились пить кофе.
Выйдя на Бродвей, мы зашли в «Бикфорд». Джонсон взял только кофе, а мы еще и яйца с ветчиной.
Сев за стол, Джонсон опустил ложечку в чашку и, помешивая кофе, начал говорить.
— Хочу немного рассказать о себе. Работаю я один, имею один-два заказа в месяц — как раз хватает, чтобы оплачивать счета. В прошлом году я заработал три тысячи семьсот долларов. Работу эту ненавижу, сам не знаю, почему еще этим занимаюсь. Совсем как мелкий бакалейщик в квартале от «Эй энд Пи»[4], который не закрывает лавочку и не идет работать на склад. Целый день сидишь и ждешь, когда что-нибудь произойдет, прямо как в детективных романах.
Придерживая ложку большим пальцем у края чашки, Джонсон сделал глоток, при этом рукоятка ложки впилась ему в щеку. Попивая кофе, он неотрывно смотрел на меня.
— Большую часть времени сидишь и ждешь, пока на тебя свалятся эти один-два заказа. Чертовски скучно. Но порой случается, что кто-то вызывает у меня интерес. Например, вы двое. Провинциальный акцент с раскатистым "а", живете в отеле, средней руки, одежда недорогая, и вообще на вид вы типичные представители среднего класса. Вы не похожи на богатых бездельников. И не настолько любезные, чтобы быть мошенниками. Кроме того, вы мне заплатили. Но за номер в отеле вы платите за неделю вперед, чтобы сэкономить. Вы не собираетесь останавливаться на короткий срок, но в то же время не рассчитываете прожить здесь достаточно долго, чтобы снять квартиру, устроиться на работу и так далее в том же духе.
Он снова отпил кофе. Когда ложка впивалась ему в щеку, он становился похожим на гангстера из фильма, но без этого производил впечатление мягкотелого и нерешительного человека.
— На коммивояжеров вы не похожи, — продолжал он. — Я уже дважды был в вашем номере и не заметил ничего, указывающего на то, что вы где-то работаете. А должно быть. Образцы товаров, конверты с эмблемой фирмы, хоть что-нибудь. Вы уходите поздно, и целый день вас нет дома. А потом преспокойно пьете всю ночь у себя в номере. Один из вас нанимает меня проверить номер машины, а второй тут же выходит из себя и заявляет, что не хочет, чтобы о ваших делах знал посторонний. А тут еще выясняется, что таблички с номерами — краденые. И мне говорят, чтобы я убирался.
— Ну и почему вы не послушались? — спросил я.
— Я уже сказал. — Он пожал плечами. — Знаете, меня достала эта поганая контора в поганом районе. А вы меня заинтриговали. Ну, я и покопал немножко.
— Он улыбнулся, снова став похожим на гангстера. — Вы — Уиллард и Рэймонд Келли. Сыновья адвоката, который работал на синдикат и которого еще до войны попросили из города. Вы работаете на своего отца?
