33 (сборник) - [53]

– Да, несколько раз в дом пытались пробраться воры. Он выглядит привлекательным для преступников, из-за того что находится на окраине. Кроме этого, я оборудовал дом сигнализацией.

Двухэтажное строение окружал сад. Под тенью деревьев разместились красивые кованые скамейки, то тут, то там – фонтанчики, украшенные камнями и цветами.

– Красиво у тебя тут, – заметила я.

– Ну не зря же я руководитель архитектурной организации, – улыбнулся Артур.

Зашли в дом. Расположились на кухне. Он суетился у плиты, где что-то шкварчало, издавая аппетитный аромат. Потом занялся сервировкой стола. Мне нравилось смотреть на то, как ловко и уверенно он расставляет приборы.

– Немного кальвадоса, Наташа? – и, не дожидаясь моего ответа, он наполнил бокал и подвинул его мне.

– За нас!

Градусы быстро «ударили» в голову и я, расхрабрившись, спросила: «Отпорешь меня как прошлый раз?»

Вместо ответа он взял меня за руку и повёл в другую комнату. Открыл дверь шкафа. Чего там только не было! Разные плётки, стеги, кляпы, латексные костюмы, верёвки, свечи, зажимы и ещё какие-то штуки, названия которых я не знала. Одурев от неожиданности, я молчала и глазела на всё это. Он же снял с крючка одну плётку и протянул её мне.

– Она называется «кошка». Знаешь почему? Потому что на каждом конце её «хвоста» – небольшие металлические крючки. После порки этой плеткой на теле остаются царапины, похожие на кошачьи.

Я не могла сказать ни слова от удивления и предвкушения и ещё чего-то такого, что не выскажешь словами.

– Тебя это всё пугает, Наташа?

– Откуда у тебя всё это? Не в смысле БДСМ-игрушки, а… это… мммм…

– Я понял, что ты хочешь спросить. Отвечу просто: «я садист».

– Садист?! На одной из лекций по психологии нам рассказывали, что извращенцами становятся те, у кого в детстве была какая-то психологическая травма.

– Ты считаешь меня извращенцем?

– Нет. То есть да.

– Мы, помнится, обещали говорить друг другу только правду, – усмехнулся Артур.

– Да. Да, я считаю тебя извращенцем. Расскажи, что случилось в твоём детстве?

– Ничего. У меня было прекрасное детство и любящие родители, которые и по сей день любят друг друга. И никаких психологических травм. Если верить твоему лектору, то я – исключение из правил.

– Ты хочешь на мне опробовать эти штуки? – наконец выдала я после некоторой паузы.

– Если ты не против.

– А с женой ты тоже это делал?

– Нет. Ей не нравилось.

– Может, поэтому она ушла к другому…

– Не знаю. Я не хочу об этом думать, тем более сейчас. Кстати, я о ней совсем не вспоминаю с тех пор, как встретил тебя.

Я подавила смущение и продолжила.

– Так почему у тебя возникла страсть к насилию?

– Она не возникла. Она была и есть. И не только во мне. В каждом из нас заложены животные инстинкты. Как спариваются, например, львы… Львица может сильно ударить лапой льва за «приставания», хотя сама течёт, а самец, добившись желаемого, кусает её за загривок в процессе спаривания. И это не мешает им получать удовольствие, а наоборот.

– Ты уверен, что животные занимаются сексом ради удовольствия? Я думала, что они делают это исключительно для продолжения рода…

– А что ты скажешь про пятьдесят оргазмов, которая испытывает свинья за один половой акт?

– Ну, я не знаю про свиней. Мы-то люди…

– Люди, в каждом из которых живёт животное.

– Значит, я зайчик или ёжик, – попыталась обратить этот разговор в шутку.

– Нет. Ты – Кошка. Своенравная и ласковая одновременно. С тобой нужно быть осторожным. Только ты «свою кошку» ещё не выпускала погулять. Я покажу ей дорогу.

– Какими-то загадками говоришь.

– Ты просто не пыталась понять себя, – парировал он.

– Пыталась.

– Нет. Раз до сих пор не знаешь себя, – с этим словами он толкнул меня на диван. – Раздевайся, – приказал он и сам стал медленно снимать с себя одежду.

Пока я дрожащими руками пыталась расстегнуть пуговицы на блузке, он подошёл ко мне и бесцеремонно рванул её так, что пуговицы рассыпались по полу, одна из них закатилась далеко под диван, туда же, видимо, «сбежала» и моя голова…

Когда я пришла в себя, то не могла поверить, что всё это происходило со мной. Тело ныло от приятной боли, а душа вальсировала, едва касаясь пола.

– Артур, – я еле узнала свой осипший голос.

– Живая? – спросил он, ухмыляясь. Я думал, ты реально умрёшь, когда фонтанировала десятый раз.

– Десятый! – я округлила глаза.

– Ты уже не орала, а сипела что-то невнятное, закатив глаза. Я подумал, что если продолжу, то мне точно не избежать встречи с полицией и медиками.

– Зачем скорую и полицию?

– Ну как… Изнасилование особо извращённым способом и непреднамеренное убийство по неосторожности, – рассмеялся он.

– Но теперь я вижу, что ты в порядке и медицинская помощь не понадобится, а вот принять душ нам бы не помешало.

Артур проводил меня в огромную, сверкающую белизной ванную. В большом зеркале отразилась уже совсем другая Наташа: на попе, ногах, спине – красные полосы от плётки, в глазах – лихорадочный блеск, губы припухли от поцелуев-укусов. Встала под душ. «Вот это да! Никогда не думала, что боль и удовольствие взаимодополняют и усиливают действие друг друга, как малина и аспирин. Артур был прав, говоря, что в каждом из нас живёт животное и если его не удаётся выманить наружу вкусняшками, то плётки оно точно забоится и выскочит. Так и случилось с моей „кошкой“», – думала я, подставляя тело под приятные «уколы» тёплых водяных струй.