33 (сборник) - [37]

Мы закончили свою работу, санитары погрузили мертвое тело в наш прицеп. Стоя на крыльце, я задумчиво курил сигарету, мысли в форме стихов Егора Летова переполняли мою голову. Стоило мне запрыгнуть обратно в автомобиль, как пациенты вновь его облепили, с любопытством изучая бортовые надписи и мигалки. Мы не спеша двинулись вперед, но те преградили нам путь и, размахивая руками, стали подпрыгивать на месте.

– Что им нужно? – задался вопросом прокурорский.

Я почему-то сразу догадался, что им важно увидеть наши проблесковые маячки, естественное желание для детей, ну или для взрослых с детским пониманием мира.

– Сергей, включи мигалку, – велел я водителю, а сам, взяв в руку пульт, весело попрощался с пациентами и строго велел им не шалить.

Весь обратный путь я курил и размышлял о том, как, должно быть, счастливы больные в своем микромире, который любяще называют домиком. Да, конечно, условия содержания далеко не пятизвездочный отель, но как искренне светилсь счастьем их глаза и как сильно переживал Комарик, что его кто-то может похитить из его сказочного теремка…

„Обитель блаженных“, – шепотом прозвучало в моей голове.

А ещё я думал, что если окончательно ебанусь на службе, то мне есть куда заехать, у меня теперь даже есть новое имя (Вячеслав), на случай иной жизни.

Через день

24.09.11. Антон: Ну как ты, Мечта? Я, кстати, как-то тоже долго пребывал в госпитале. За это время я просмотрел большую часть трудов Карвая, в том числе «Когда высыхают слезы», и фильм «Бункер» про последние дни жизни Адольфа и Третьего Рейха. Просматривая фильм, я думал, что охуенски было бы погибнуть в качестве какого-нибудь офицера СС, яростно защищая полуразрушенное здание рейхсканцелярии в последние моменты ВОВ. Засунуть в кожаный сапог пекаль Р-38, перекинуть через плечо МР-42, заполнить все карманы магазинами и ждать, крепко сжимая холодными от пота ладонями рукоятку пулемета МG-40. Как бы ты хотела умереть, какой видишь свою смерть?

24.09.11. Натали: Я хочу умереть молодой – быстро и безболезненно. Пуля в висок – один из вариантов. А потом, чтобы моё тело сожгли. Если я не выдержу, ты сможешь мне помочь? У тебя есть огнестрельное оружие?

24.09.11. Антон: Меня коробит от мысли, что мою мясную куклу сожгут. Не могу представить, как будут плавиться мои ногти и волосы, почему-то всегда хотелось гнить в сырой земле. Мне кажется, что только там можно по-настоящему выспаться. Вижу, как Серега вкладывает мне во внутренний карман бутылочку портвейна и бережно кладёт в гроб мафон с любимыми пластинками и кучу книг про Гитлера (так, что крышка гроба едва закрывается).

P.S. У меня есть служебный пистолет, так что, если решишься – можешь рассчитывать на пулю:) А лучше выздоравливай и помни, что сказал Ницше.

24.09.11. Натали: Спасибо тебе, мой странный мальчик. Сразу стало легче. Это как знать, что на крайний случай у тебя есть смертельная таблетка, которую ты сможешь проглотить, когда станет совсем невыносимо.

24.09.11. Антон: Чуть не заплакал, когда прочитал твои слова: «Мой мальчик». Меня еще никто так не называл… С новой силой захотелось плыть с тобой на плоту по азиатской реке.

Через 2 дня

26.09.11. Антон: Это было таинственное путешествие в кладбищенских сумерках. Я посетил могилу отца, затем неторопливо прогулялся по новой алее, которую за последний год изрядно усыпали свежими крестами. Эту красоту непросто передать словами: пахло влажной листвой, с земли поднималась легкая дымка, вокруг стояла замогильная тишина, лишь в свете ночных фонарей то и дело мелькали белые совы, где-то вдали уныло выли дикие собаки, а в кронах деревьев коварно смеялись вороны.

Я увидел две свежевырытых могилы. Они были идеально ровными, только по бокам торчали обрубленные корни дремучих деревьев. До сих пор я не могу объяснить, что тогда заставило меня залезть в ту могилу. Там было прохладно и одиноко, пахло сыростью, казалось, что вот-вот чьи-то неведомые земляные руки схватят меня и утащат в самые недра Преисподней, но от этого почему-то становилось невыносимо спокойно и легко, легко настолько, что немели ноги и кружилась голова…

Так я и лежал, любуясь ночным небом из свежевырытой могилы наедине с кладбищенской мелодикой и белыми совами.

26.09.11. Натали: У меня мурашки по телу от твоего рассказа, не то от восторга, не то от ужаса, не то от тайного желания оказаться рядом с тобой в тот момент и разделить ощущения. Хотя, наверное, для двоих смертельное ложе маловато. Не могу описать свои чувства, одним словом, боюсь признать – меня физически возбуждает эта ситуация. Сердце начинает стучать неравномерно, холодеют ладони, а внизу живота чувствую приятные спазмы. Ой, как страшно! Никому больше об этом не скажу. Пусть это будет нашим секретом, Антон.

Через 2 дня

28.09.11. Натали: Мне постоянно снится один сон, точнее сны разные, но все действия происходят в доме, где я родилась и прожила до 12 лет. Это старый дом со скрипучей деревянной лестницей и чердаком с крысами и привидениями; в кругляшок чердачного окна видна луна, и ветер завывает. В этом доме жили и умерли мой отец, бабушка и дед. Сейчас он ещё больше обветшал. Мне снится улица и дом, потом действие переносится в саму квартиру. Там много уже чего происходило, расскажу последний сон (после него я отказалась на хуй от наследства, чтоб меня вообще с этим злым местом ничего не связывало. В этом доме ещё при жизни творились «чудеса», только никто, кроме меня, не замечал). В общем, сон: я прихожу из школы, обнаруживаю открытую дверь, и страх закрадывается под воротник. Начинаю чистить картошку, а сама краем глаза замечаю, что в ванной то зажигается, то гаснет свет (там реально всегда была неисправна проводка). Проверяю выключатель – всё в порядке. Продолжаю чистить картошку, а сама кошусь в сторону отрытой двери в ванную. Страх нарастает. Решаю проверить все комнаты. В одной из них, где мы жили с мамой и папой, где отец потом и умер в одиночестве, замечаю его силуэт. Он ходит по комнате. Меня охватывает дикий ужас. Я бегу к выходу, и, как это бывает во сне, ноги не слушаются, не могу справиться со щеколдой, чтобы выйти, и чувствую за спиной приближающиеся шаги мертвеца, оборачиваться боюсь, наконец дверь поддаётся, я выбегаю и барабаню в дверь соседке. Открывает баба Люся, которая тоже давно умерла. Я попала к мертвецам, вокруг одни мертвецы, круг замыкается. «А-а-а!!!» – я ору, как бешеная. Просыпаюсь от того, что медсестра трясёт меня за плечи, а я реально ору со всей дури.