33 новеллы о любви - [11]
А стану пылью — пусть иной отрок дервиш во мне в пыли моей свои живые ноги освежает студит купает радуется!..
Аллах!
Но пока!..
…мне!..
…Таттабубу! туркменка в дремучих шелестящих серебряных браслетах! ты ждешь меня?
Таттабубу нощь нощь нощь пришла!
Таттабубу где где где в ночи кибитка сирая окраинная нищая безбожная туманная песчаная твоя?
Таттабубу где кибитка глиняная тихая саманная сокровенная неверная святая сладкая твоя?
Таттабубу а ты вышла из паранджи?
Таттабубу и зачем тебе шелковые стены паранджи, когда есть уже глиняные стены кибитки? И они окружают окутывают оберегают удушают тело вольное твое — глиняные стены саманной сырой лазоревой кибитки?
Таттабубу и зачем тебе две стены? И зачем тебе стены глиняные и стены шелковые?
…Аллах я бегу, а все кибитки спят молитвенные спят и там лежат истекают извергают изнемогают изникают соплетаясь соединяясь маясь тратясь насмерть чужие жены и мужи!..
Аллах! дай мужам ослов стволы!..
…женам груди слаще даштикипчакских дынь, слаще самаркандской халвы!..
…их лону свежесть нежность мартовской речной прибрежной каракулевой родниковой сон травы травы травы!..
Аллах дай им!.. Им ночным!..
…не спящим творящим в ночи!..
Но!..
Я бегу блуждаю с тяжким хурджином-мешком в ночи на дальней дальней окраине святой Бухары у древнего кладбища шейхов усопших Мазари-Щариф…
…Шейхи шейхи усопшие мудрецы шепните из могил, где кибитка её…
Шейхи вы же так же бежали в пыли шейхи шейхи шепните, где кибитка её…
…стою у молитвенных загробных вязких выветрившихся высушенных как изюм ходжентский плит плит плит.
…Шейхи шейхи шепните из-под поминальных дряхлых замогильных безысходных плит!..
…жду и шейхи молчат, потому что не знают они, где кибитка её…
…иду бреду по древнему кладбищу забытому и вдруг — о Аллах! что это?..
И среди древних плит могильных забытых холмов я вижу я дрожу я натыкаюсь я набредаю на свежую только что вырытую могилу последнюю яму последнее пристанище человеков…
И свежая только что вынутая земля сыпучая песчаная свежая сырая словно курится дымится еще свежая!..
Айя!..
…вырыл могилу эту?..
Кому она назначена?..
…озираюсь в ночи, но ночь пустынная окрест… Нет никого в ночи…
Но земля могила сырая вынутая вырытая только что… Еще не успела она высохнуть на песчаном сыпучем сухом ночном ветру…
О Аллах!.. О человеки!..
И вот вы дышите и радуетесь и печалитесь и не знаете что могила ваша уже уж ждет вас!..
А она вырыта для вас и земля её поднятая свежа сыра темна хладна — и она ждет вас…
А вы не знаете…
Блаженные слепцы, а вы не знаете…
А может это моя могила?
Аллах но я еще отрок!..
Аллах! Еще рано… Рано?..
О погоди! помедли! не набрасывай на мя Твое последнее земное земляное одеяло покрывало саван с замогильными святыми черв’ями червями!..
Аллах!.. Пожалей!.. Рано!..
…Тогда я бегу ищу в ночи от мазара древнего от могилы этой ожидающей уготованной распахнутой как земляное последнее одеяло и хурджин с арбузами дынями перцами гранатами тяжел и ноги мои уже дрожат в дорожной родимой вольной чуткой рыхлой плоти персти летучей пыли пыли пыли…
И тяжел хурджин со плодами на кров’и!
…уже далеко от Бухары и уже начинаются забухарские змеиные темные шелковистые волнистые верблюжьи кочевые несметные пески пески пески.
…вязну тону блуждаю в песках жемчужных сыпучих зыбких одеялах неоглядных саванах ночных…
…О Бухара гнездо мое сокровенное лестное тихое!
О Бухара святая матерь!..
О Бухара невинное яйцо лежащее в пустыне средь песков переметных пергаментных текучих великих!..
И будет срок и ты сокроешься изойдешь изветришься сопреешь сомлеешь в песках бездонных…
О Бухара и ты станешь песком кочевым безликим молитвенным…
Ой Бухара! и колыбель люлька зыбка гахвара твоя пустыня и пустыня твоя могила…
Но!..
Аллах продли сей нищий путь от колыбели до могилы!..
…бегу вязну тону бьюсь в песках с тяжким хурджином…
И уже в пустыне чую малую начальную круговерть песчаную…
И уже уже пустыня курится дымится…
И уже в пустыне волненье малое…
И уже летят сыпучие серебристые летучие первые сети паутины п’ыли п’ыли п’ыли…
И еще лежат бездонные урожаи зерна несметные пустыни!..
Но и они готовятся взойти вознестись взвиться возметаться воскружиться!..
…Таттабубу! любовь моя! косой слепой самум близок!..
Таттабубу заблудился я! заблудился!..
Таттабубу там могила для меня вырыта!..
Таттабубу где где где твоя кибитка?..
И тут земной неверный малый огонь огнь дрожащий Камолиддин видит.
И бежит на огонь.
И там у низкой дряхлой рухлой кибитки стоит Таттабубу в темной парандже и в руках у неё рангунская ароматная душистая волнистая свеча горит…
Айя!.. Ийездигирт!..
…Таттабубу малая моя свеча свеща в песчаной тревожной кромешной ночи ночи ночи!..
Таттабубу я нашел тебя!
Таттабубу самум скоро!
Таттабубу впусти меня в кибитку глиняную свою! Впусти меня в паранджу шелковую кашмирскую свою!..
Таттабубу самум скоро!.. Там на кладбище могила свежая пустынная открытая готовая лежит. И кого ждет?..
Таттабубу я принес тебе кровавые арбузы, коралловые дыни, рубиновые гранаты, афганские жгучие перцы!..
Таттабубу самум скоро! Впусти пусти меня!
Айя!.. Ийездигирт! Заратустра!..
Пророк Мухаммад! Сегодня ночь Аль-Кадра ночь нощь твоя!..
Уникальный мастер русского слова Тимур Зульфикаров впервые публикует свои «Фрески ХХI века. Словарь иностранных и часто употребляемых слов от А до Я», а также притчи и стихотворения, написанные им за последние три года. Они посвящены земной и небесной любви, мудрости, власти, смерти, поискам Бога, загробным странствиям души, наполнены странствующим по векам дервишем глубоким философским смыслом. Помимо легендарного Ходжи Насреддина автор сотворил нового фольклорного героя — дервиша Ходжу Зульфикара, это странствующий из века Чингисхана в наш электронный век мудрец-дервиш.
Издательство «Художественная литература» выпустило в свет семитомное собрание сочинений Тимура Зульфикарова.Когда глядишь на эти семь книг — дух захватывает, как от зрелища египетских Пирамид.Не зря какой-то современный суфий обронил: «В пустыне мировой поэзии явился Семигорбый Верблюд…»Чтобы расшифровать Письмена Зульфикарова — нужен целый институт литературоведов, философов, богословов.(Артём Таласов)
В книгу мастера поэм в прозе вошли как произведения последних лет, так и произведения, уже выдержавшие проверку временем.Роман «Земные и небесные странствия поэта» получил английскую премию «Коллетс» как «Лучший роман Европы» в 1993 году.Роман-миф «Коралловая эфа» признан «Лучшей книгой года» в 2005 году.В книге сохранена орфография и пунктуация автора.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.