300 лет российской морской пехоте, том I, книга 3 - [5]
22 июля приплывшие на Сари рыбаки сообщили, что мятежники уже захватили Сальяны, перерезав коммуникационную линию батальона. Теперь Ильинский окончательно убедился в начале войны с персами. Для обороны Сари от возможных десантов он послал на остров 40 солдат, а также 100 ружей с патронами для вооружения рыбаков. В это время генерал Ермолов, оценивая ситуацию и «по соображению обстоятельств полагая, что батальону Каспийскому морскому трудно будет долгое время удерживаться в Ленкорани», предписал 22 июля майору Ильинскому «со всеми войсками, имуществом их и казенным переправиться на остров Сару, а командующему эскадрой военных судов флота капитан-лейтенанту барону Левендалю предложил оказать в том зависящее от него пособие и немедленно перевезти сей батальон из острова Сары в Баку».
23 июля от пойманного лазутчика стало известно, что персидские войска вступили в Талыши и хан готовится напасть на лагерь Каспийского батальона. В связи с этим 24 июля Ильинский послал вдоль морского берега к Сенгеру майора А.Х. Карпова со 100 солдатами, 60 казаками и 1 орудием открыть неприятеля. В четырех верстах от Ленкорани Карцов встретил противника, «вступил в дело и удачно удержал его нападение, дав в то же время знать о сем майору Ильинскому». Ильинский выслал небольшое подкрепление и велел Карцову отступать к Ленкорани, сжигая на пути все береговые постройки. Одновременно батальон перешел из лагеря в крепость, спалив лагерные строения и дома бежавших жителей. К вечеру отряд Карпова пришел в Ленкорань, потеряв 1 унтер-офицера и 1 рядового убитыми и привезя 1 обер-офицера, 1 унтер-офицера, 8 рядовых, 1 сотника и 6 казаков ранеными. Позднее 1 рядовой, 1 сотник и 2 казака умерли от ран.
26 июля многотысячная армия под руководством персидского принца Али-Наги-мирзы подошла к Ленкорани и, прикрываясь лесом, стала рыть осадные окопы. Ночью персы построили две батареи, которые начали обстреливать крепость и флотилию. В то же время киржимы (длинные гребные лодки) «ленкоранских возмутителей» стали крейсировать на рейде и напали на катер мичмана Свистунова, посланного бароном Левендалем к Ильинскому с донесениями. Находившемуся на катере квартирмейстеру прострелили руку навылет, после чего Свистунов вынужден был вернуться к флотилии.
Георгиевский кавалер Каспийского морского батальона. 1828–1830 гг. Рисунок художника А.В. Каращука. 2001 г. Внешний вид солдат Отдельного Кавказского корпуса заметно отличался от уставных требований, педантично соблюдавшихся в частях, расположенных в средней полосе России. Постоянная боевая служба и особенности климата стимулировали приспособление обмундирования к кавказским условиям. Еще 18 октября 1810 г. командовавший корпусом маркиз Ф.О. Паулуччи приказал: «В походе, который предпринимается для военных действий, так же и в экстренных командировках <…> употреблять как господам офицерам, так и солдатам вверенного мне корпуса в драгунских и пехотных полках (фуражные шапки, а киверов и касок в поход вовсе не брать». Фуражки следовало иметь «сколько возможно выгодные для солдат как от зною, так и от дождя». Для защиты «от зною» на фуражки надевали белые полотняные чехлы. Вместо тяжелых и непрактичных ранцев пехотинцы носили заплечные мешки. В летнее время солдаты предпочитали совершать переходы в расстегнутых мундирах, а то и вовсе без них, только в рубахах. Опытные бойцы широко использовали местные сапоги с мягкими голенищами.
В тот же день Ильинскому доставили велеречивый ультиматум проповедника персидской армии муллы Мир-Азиза. «Сим объявляю, — писал почтенный мулла, — что по велению Бога какая была к вам милость, то оной уже больше от Него не будет, а должна она излиться теперь на персиян. Мы были унижены Аллахом и теперь должны повыситься — так гласит Святой Шариат наш. Сальяны уже взяты, и какие были солдаты ваши — те побиты; киржимы, доставлявшие вам провиант, захвачены. Все, осмелившиеся противиться нам, преданы смерти, и головы их доставлены на Муганскую степь к шахсеванцам, где за каждую из них платят по двадцать червонцев награды». Далее мулла уверял Ильинского, что двенадцать тысяч персидских сарбазов с шахским сыном Али-Наги-мирзой стоят под Ленкоранью и ждут только мановения Мир-Азиза, чтобы истребить неверных и выкрасить их кровью волны Каспия. «Если вы сдадите мне крепость без боя, — обращался Мир-Азиз уже лично к Ильинскому, — то вас никто не обидит; если захотите служить Великому Нашему Государю, — будете одарены его щедротами; и я вам порукой, что над всеми солдатами, находящимися у вас, вы будете начальником. Коль скоро вам не понравятся сии предложения и захватят вас наши, то поверьте Создателю, кроме насильственной смерти вам никакой пощады не будет».
Получив ультиматум, майор Ильинский собрал военный совет. Рассчитывать на чью-либо помощь не приходилось. Ближайшие русские войска — две роты егерей — находились за 220 верст в Шемахе. В итоге совет решил защищать Ленкорань до последней возможности, после чего эвакуировать батальон на остров Сари, а затем в Баку. После этого Ильинский ответил на персидский ультиматум:
