2x2=мечта - [35]

— Людка-а! Людка-а! — послышался чей-то громкий, встревоженный голос.

Она не откликнулась, но сердце заколотилось так, словно ей не хватало воздуха. Людка подплыла к месту, откуда просматривалось все озеро. Марек Корчиковский тряс байдарку и орал во все горло:

— Людка-а! Людка-а!

Он нырнул под байдарку, только ноги мелькнули в воздухе. Потом вынырнул и опять начал:

— Людка! Людка-а!

Лицо у него было испуганное. Людка тихонько нырнула, подплыла под водой и вынырнула, словно утка, как раз около Марека.

— Чего кричишь? В чем дело?

Ей хотелось сказать совсем другое. Тысячу разных вещей. Что она ужасно рада, что они вместе плавают в озере. И что вода пахнет илом. И на зубах у нее скрипит песок. И что он за нее боится, и если бы она тонула, он спас бы ее, и… и что он замечательно плавает. Но вместо этого она сказала:

— Ну?

— Ну? Остроумнее ничего не придумала? Байдарка пустая, весло черт те где! Как это понимать?

— Да никак. Ты же видел меня в бассейне, плавать я, кажется, умею.

— Именно те, кто умеет плавать, и тонут — это не фраза, а чистая правда. (Они плавали друг за дружкой вокруг байдарки.) Но рассчитаешь силы — и все. А водоросли? Вдруг зацепишься или судорога… — сказал Марек и быстро поплыл к берегу. Обернувшись, он бросил: — Идиотские шуточки!

— Марек, погоди! — крикнула Людка.

Он плыл кролем, и догнать его она не могла. И больше не оборачивался. Людка изо всей силы рванула байдарку. С громким всплеском байдарка перевернулась кверху брюхом, как снулая рыба.

— У меня байдарка перевернулась! — громко крикнула Людка вслед удаляющемуся Мареку. — Плыви сюда, помоги мне?

Она легла на спину и ждала. Марек подплыл, прихватив по пути весло.

— Ну?

— Перевернулась, — сказала она тихо.

— Готово. — Он перевернул байдарку. — Воды много набралось.

— Давай вытащим ее на берег.

— О’кей. Выльем воду.

— Я вовсе не хотела сделать вид, что тону. Просто заплыла в камыши.

— А потом съездим на тот берег.

— Ага! Поглядим, что там.

— Через камыши нам ее не протащить.

— Тогда давай так покатаемся, я воду руками вычерпаю.

— Ну, садись.

— Я из воды не умею. Опять переверну.

— Постой, я влезу первый и буду держать равновесие. Вот, теперь влезай. Давай руку. Порядок. Садись на носу. Эх, простудишься!

— А ты?

— Ну, с меня как с гуся вода.

— Я сейчас обсохну. Тепло. А ты как сюда попал?

— Шел по берегу, вижу, на воде пустая байдарка.

— А почему ты кричал «Людка»?

— А я видел, как ты брала байдарку.

— У тебя права есть?

— Конечно. Я в клубе получил.

— Марек…

Он энергично взмахнул веслом. Людка сидела к нему спиной и не видела, какое у него выражение лица. Да она и не знала, что сказать, и ждала, может, он спросит «что?» или «ну?» — тогда бы они ответила «да ничего». Но он не спросил.

— Марек… знаешь, давай перестанем с тобой цапаться.

— Ну конечно. Давно пора.

— Ты лодку строишь?

— Ага. Большой парусник.

— А я знаю, как она называется. «Люси».

— А вот и нет.

— А вот и да.

— А вот и нет. Там написано просто «Л». Все пристают, что это значит, вот я и отвечаю: «Л» — это «Люси». Для отвода глаз. А на самом деле это значит другое.

— Что же?

— «Л» — это Людка, — ответил Марек, бросил весло в байдарку и прыгнул в воду, оставив Людку одну посреди озера.

День с утра обещал быть жарким. Вода в озере была серебристо-стального цвета. Людка стояла на мостках, закинув за спину купальное полотенце. Вокруг была такая красота, что хотелось то ли заплакать, то ли раскинуть руки и полететь, крича во все горло. Между палатками появился Марек, он шел к ней. Людка стала поспешно растирать спину.

— Привет.

— Привет. Что, холодно купаться?

— Я просто мылась. Вечером вода такая гладкая, зеленая. А сейчас рябит.

— Вечером ветер затихает. На! — Он протянул ей большое красное яблоко.

— Спасибо.

— Адам Корчиковский начинает новую эру в истории человечества. Обольщает Еву Бальвик с помощью краденого яблока! — констатировал Абанович, с разгона влетая на мостки, так что все доски заходили ходуном и загрохотали.

— В зубы хочешь? — кратко осведомился Марек.

— Отчего же, — ответил Абанович. — Я готов. Вот только Ковальского нету.

— Фрончак посудит, — сказал Марек.

— Фрончак с Куреком взяли палки и отрабатывают в лесу фехтовальные приемы.

— Да бросьте вы, — вмешалась Людка. — Подумайте, какой у вас будет вид: мы ведь сегодня идем в кино, а вы фонарей друг другу насажаете.

— Что же делать? — задумался Абанович.

— Отбой. — Марек протянул Абановичу руку. — Если хочешь знать, то да, мне действительно нравится Людка. Есть возражения?

— Напротив, приношу свои самые… — Абанович тряхнул руку Марека. — Пардон. Только ноги ополосну и очищу поле действия. Я было сам кинул глаз на Людку, но раз так, не стану мешать вашему счастью.

— Премного тебе благодарна, — сказала Людка.

— Не за что! — крикнул Абанович и прыгнул в воду. Но тут же выскочил обратно, встряхнулся, как пес, и помчался в лагерь.

— Почему ты так сказал, Марек? — спросила Людка.

— Как?

— Ну, что ты… что я…

— Что ты мне нравишься? Это правда. Теперь выведу на лодке настоящее название. Пусть все узнают.

— Смеяться будут.

— Пусть смеются. Они всегда над чем-нибудь смеются.

Людка села на край помоста и свесила ноги вниз. Ноги не доставали до воды, и она болтала ими в воздухе. Марек сел рядом.