29 свиданий - [33]

Джису вынырнула, и Остин затянул ее на доску. Энергия полностью покинула ее тело, конечности напоминали резинку, но по венам несся адреналин, а сердце билось так громко, что она слышала его в ушах.

– Ты в порядке? – спросил Остин. Джису все еще замерзала, но внутри нее растеклось тепло, когда она заметила на его лице волнение.

– Да, – выдохнула Джису. Она все еще пыталась перевести дух. – Чувствую себя потрясающе. Не могу поверить, что я это сделала!

Остин и Джису поплыли к берегу. Прогулялись по пляжу, чтобы высохнуть. Джису восхитилась пальмами. Она никогда не устанет на них смотреть. Возбуждение от незначительного, но очень важного достижения все еще не сошло, и она не переставала улыбаться. Юни и Мин ни за что бы ей не поверили. Серфила? Ты? Да не может быть. Джису даже хотелось рассказать им про Остина. Ее нового друга, который оказался парнем. Очень симпатичным парнем.

Солнце начало садиться и омыло все теплым свечением. Джису и Остин стояли бок о бок и наслаждались видом. Этот день определенно вышел идеальным.

Джису посмотрела на океан. Где-то за его пределами, на расстоянии нескольких временных зон, находился ее дом. В груди все сжалось, и она почувствовала приступ боли.

– Ты в порядке? – спросил Остин, словно почуяв смену ее настроения.

– Как думаешь, сколько времени мне бы понадобилось, чтобы доплыть до Сеула?

– Возможно, есть способ попроще добраться до дома. Например, самолет.

Остин приобнял ее и притянул к себе.

Джису напряглась. Она вдруг ощутила каждую клеточку своего тела. Попыталась успокоить нервы, перенаправив чувственное восприятие с того места, где на ее плече лежала рука Остина, на раскинувшийся перед ней океан. Глубоко вдохнула и посмотрела на волны. Но нервозность не отступила. И она позволила ей порхать в животе и положила голову на его плечо.

– Помню, когда приехал сюда, очень скучал по Лос-Анджелесу, – сказал Остин. – Но это пройдет. Ты привыкнешь.

– Уже привыкла, – сказала Джису. – Просто чувствую себя виноватой.

– Виноватой из-за чего?

– Я на самом деле счастлива, но не думала, что так будет. И не должна была. Предполагалось, что один год в Уике станет сплошной зубрежкой. А не весельем. Но здесь я независима. Больше занимаюсь фотографией. Завожу новых настоящих друзей. Сегодня научилась серфить. И каким-то образом не отстаю на уроках.

– Тогда почему виновата? Что живешь своей жизнью?

– Все слишком хорошо. И я всегда могу заниматься прилежнее. Знаешь, я забила на групповой проект, чтобы прийти сюда с тобой.

– Могу сказать честно? – спросил Остин. Джису жестом попросила продолжать. – Мне кажется, тебе надо немного расслабиться. Почему ты всегда так напрягаешься?

Вопрос повис в воздухе. Она не могла на него ответить. Все делать хорошо, пожертвовать настоящим ради будущего, каким бы оно ни было, – это всегда было частью ее жизни.

– Я не говорю, что это то же самое, но мне кажется, я понимаю, о чем ты. Моя мама – одинокая женщина, а я – старший из детей. Все ждут, что я буду «мужчиной в семье», что бы это ни значило. Дядя хочет, чтобы я занялся семейным рестораном, а я хочу учиться в университете и начать свое дело. Я давно уже решил, что могу по мере сил делать приятное своей семье, но мне надо быть счастливым.

Джису задумалась над его словами. Он поступил храбро, поставив себя на первое место. Для нее неестественно и ей не присуще так поступать. Но она хотела быть похожей на него.

Остин посмотрел на океан и погрузился в мысли.

Она хотела его сфотографировать. Его сильный профиль на фоне светло-розового неба. Хотела показать ему, каким видела его в этот момент. Но Джису лишь задержала свой взгляд и сохранила это в своей памяти. Такое она не забудет.

– Ты голодна? – Остин проверил время. – Потому что я ужасно хочу есть.

– Я сейчас съела бы что угодно.

При мыслях о еде у нее заурчало в животе. Она смущенно прижала к нему руку, понимая, что слишком громко. Они пошли к парковке.

– Ты уже была в «Эль Фаролито»?

Все эти названия, фильмы и места, которые она не знала. Рядом с Остином все казалось новым.

– Нет, но мне все равно. Я так голодна, что могла бы съесть и слона.

– Это будет твой лучший буррито, – сказал он.

– О, буррито! Я ела их в мексиканском ресторане в Сеуле…

– Нет-нет. Это настоящий калифорнийско-мексиканский буррито. – Остин выехал со стоянки на дорогу. – Я дам тебе список всех мест, куда надо сходить. Для домашней работы по поп-культуре.

– Домашней работы по поп-культуре? Серьезно?

– Так поступает хороший репетитор. – Остин улыбнулся. – Позже меня за это отблагодаришь.

«Эль Фаролито» отличался от мексиканских ресторанов, в которые ходила в Сеуле Джису. Большинство располагалось в Итэвоне, где жили эмигранты. Джису, Мин и Юни получили свою порцию тако и буррито, но в каждое блюдо там было с корейским акцентом: карнитас заменялся пульгоги, а рис в буррито – жареным рисом с кимчи. Теперь она съест настоящий калифорнийско-мексиканский буррито, что бы это ни значило. «Эль Фаролито» оказался простым и забитым до отказа заведением. Голодные посетители делали заказ у стойки, а потом рассаживались по кабинкам.

Остин и Джису сделали заказ: карне асада для нее, аль пастор для него. Они выбрали кабинку и проглотили буррито. Возможно, она очень устала и проголодалась после серфинга и прогулки. Да и постоянное напряжение и внимательность рядом с Остином выматывали. Но буррито не был похож ни на что, что она ела прежде. Настолько вкусный, что она как будто исцелялась. На вкус как вода посреди пустыни. Как нормальная еда после недельного расстройства желудка. Ничто не было настолько простым и вкусным, как рис, бобы и мясо. Остин оказался прав – ее лучшее буррито.