224 избранные страницы - [26]

Галька Зеленова говорит:

— Да, Мария Степановна, вы столько едите, что у вас вся кровь к желудку приливает, голове ничего не остается, поэтому вы ничего не соображаете.

Четверо проголосовали против, одна воздержалась.

Аркашка стал говорить:

— Ребята, вы меня знаете, за отдел буду глотку драть. В обиду вас не дам.

— Ты сначала мне десятку отдай, — сказал Сергей Васильевич.

— Да возьмите вы свою десятку, — говорит Аркашка и сует Сергею Васильевичу в руку трешку.

Пока тот бумажку рассматривал, Галька Зеленова опять вскочила:

— А что ты мне говорил?

— А что? — побледнел Аркашка.

— Жить, говорит, без тебя не могу. Потом пожил и говорит: жить с тобой не могу. Так можешь или не можешь? Скажи при всех.

Аркашка говорит:

— Да что же это такое, я с женой еле-еле живу, а тут еще одна пристает.

Мария Степановна опомнилась и говорит:

— Аркаша, как же вы можете быть начальником отдела, если вы постоянно портите в комнате воздух… Своим гнусным одеколоном по шестьдесят копеек литр. Я вас все спросить хотела: вы им брызгаетесь или внутрь употребляете?

Судьба Аркашки была решена. Видно, он настолько сам себе стал противен, что все пятеро проголосовали против.

— Вот это активность масс, — сказал, потирая руки, секретарь парткома. — Смелее, товарищи, жестче. Всю правду в глаза. Это по-нашему, по-советски.

Тут Гальки Зеленовой очередь подошла. Она говорит:

— Товарищи, сегодня, когда весь наш советский народ в едином порыве сплотился для великих свершений, я, как и весь наш народ…

Сергей Васильевич говорит:

— Какой "наш народ", если у нее по первому мужу фамилия Цукерман?

Галька так и села с открытым ртом.

Мария Степановна говорит:

— Да уж, Галочка, какой уж тут народ, если вы, извиняюсь, с Аркашкой жили. А чтобы с Аркашкой жить, это вообще надо веру в коммунизм потерять.

Аркашка вскочил:

— Какое вы имеете право оскорблять светлое будущее всего человечества! Я здесь вообще ни при чем. Это она со мной жила, а я об этом понятия не имею. Я женатый человек.

Короче, против Гальки проголосовали.

Полякова очередь настала. Все приготовились. Поляков встает ни жив ни мертв.

— Я, — говорит, — свою кандидатуру снимаю. Лучше жить рядовым, чем облитым грязью.

Все говорят:

— Нет уж, извините, всем так всем.

Сергей Васильевич говорит:

— Стукач вы, вот вы кто.

Поляков говорит:

— Почему стукач?

— А потому что, когда вы после обеда спите, все время головой об стол стучите.

Секретарь парткома говорит:

— Ну что ж, я считаю, что выборы проходят в поистине демократической атмосфере. Активность масс достигла предела. И поскольку других кандидатур нет, я предлагаю на пост начальника отдела Ивана Сергеевича Загоруйко. А что, он человек надежный: с Галькой Зеленовой не жил, ест мало, головой не стучит. Думаю, с отделом справится. Одним словом, кто за то, чтобы начальником был он?

Все подняли руки. На том собрание и кончилось. Уходя, Селезнев сказал директору:

— Вот так надо с народом работать.

А на другой день в газете появилась заметка, в которой сообщалось, что в институте в обстановке принципиального обсуждения и инициативы масс единогласно был выбран новый зав. отделом Иван Сергеевич Загоруйко.

1990

Первый советский

Желтая западная пресса в течение многих лет печатала гнусные пасквили об отсутствии у нас в стране различных свобод, а в особенности об отсутствии у нас сексуальной свободы. И опять ошиблись, господа хорошие! Есть у нас свобода сексуальных отправлений. Об этом свидетельствуют фильмы и статьи о так называемых путанках — валютных проститутках, работающих во многих городах и селах нашей необъятной страны. Но самое большое подтверждение тому — открытие первого советского публичного дома имени проститутки Троцкого. Где мы вместе с вами сейчас и находимся. Здесь на открытии собрались представители правящей партии, общественности, гости, иностранные и наши корреспонденты.

Звучат фанфары, бьют барабаны, звучит русская народная песня "Не одна я в поле кувыркалась". Председатель райисполкома перерезает ленточку, и мы входим в первый советский социалистический дом нашей терпимости.

Гостей с хлебом и солью встречает директор дома Степан Васильевич Загоруйко. Ветеран, коммунист, прошедший славный путь от тракториста до Берлина. Еще мальчишкой он мечтал стать любимцем женщин, и вот только теперь, выйдя на пенсию, нашел наконец свое место в жизни.

Рядом с ним секретарь парторганизации дома Роза Степановна Иванова. Пришла сюда с железной дороги, где работала бригадиром шпалоукладчиц. Есть опыт работы с женским коллективом в любых климатических условиях.

А вот перед нами стенгазета дома. Называется она "Нетерпимость". В ней поздравления с открытием, различные статьи девочек с соответствующими номерами. Красочно оформленные обязательства, основными из которых являются: первое — не суетиться и второе — дать клиенту значительно больше, чем он может взять.

Производственных площадей в доме пока еще мало, потому девочки живут по четыре в комнате. Когда к одной из них приходит гость, другие идут мыть полы. Так что основная работа здесь неразрывно связана с половым воспитанием.

Кто же они, эти первые ласточки нашего отечественного секса? Людочка Петрова пришла сюда по путевке комсомола. В своем заявлении так и написала: "Хочу быть в первых рядах. Работать обещаю с комсомольской песней, задором и огоньком".