224 избранные страницы - [26]

Даже пейзаж за спиной Магдалины написан не только ради того, чтобы как‑то заполнить свободное от Марии место, — это промозгло‑серые, опостылевшие коричневые тона кричат об ужасных условиях, в которых жили простые, никому не нужные испанцы.

На всех картинах художнику удавались глаза. Особенно хорош у Магдалины правый глаз. Ниже, под глазом, хорошо виден рот, из которого доносится немой вопрос.

Давайте дружно вглядимся в нежное тело, написанное в теплых тонах. Да, Мария, девушка не из рабочей семьи! На руках ни одной царапины, тем более мозоли. Трудно придется Магдалине в дальнейшей жизни.

На коленях у Марии лежит книжка и чей‑то череп. Сейчас трудно сказать, кто позировали художнику. Над этим придется поломать голову нашим искусствоведам.

Слева от черепа мерцает графин с какой‑то жидкостью. Что это? Вода, вино или другой яд? Неизвестно! Но вкус приятный.

В целом картина поражает своей чистотой. Белоснежные кружева, покрывало поверх Магдалины все это говорит нам о тяжком труде испанских прачек, день и ночь стирающих белье испанской знати, погрязшей в роскоши, вине и женщинах.

Таким образом, можно рассматривать «Кающуюся Марию Магдалину» как суровый документ той далекой эпохи.

Документ, подписанный рукой Эль Греко, замечательного художника, умершего в 1614 году, не дожившего до правильного понимания своей картины более трехсот шестидесяти лет.

Умелец

Золотые руки у Федота Березова!

Когда первый раз заходишь к нему в дом, кажется, что в нем абсолютно пусто. И только когда хозяин начинает знакомить со своей удивительной коллекцией, начинаешь понимать, какие сокровища собраны под этой крышей!

Федот — мастер уникальной миниатюры. Вот передо мной на стене висит известная картина «Иван Грозный убивает своего сына». Пронизанное драматизмом полотно выполнено масляными красками на срезе конского волоса. А всего в картинной галерее Березова пятнадцать картин.

Хозяин приглашает пить чай. На столе прелестный чайный сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни природы. Сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.

Крошечная девочка, очевидно дочурка Федота, просит у папы денег на мороженое.

— Возьми сама, — ласково говорит отец и кивает на кошелек, искусно сшитый из шелупайки семячки подсолнечника.

Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный гарнитур вырезан из почек карельской березы.

Как говорит Березов, «хозяйство ведем экономно, у нас ничего не пропадает!»

Хорошо смотрятся на стене часы с кукушкой в рисовом зернышке. Каждый час кукушка выскакивает и что‑то кричит.

Подойдем к книжным полкам, уставленным шедеврами мировой литературы. Все это каким‑то чудом уместилось на кусочке пчелиных сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись.

Отдельно на окне лежит любимая книга Федота. «Три мушкетера» Александра Дюма. Она позаимствована из библиотеки.

А вот и последняя работа Березова. В стеклянной бусинке два микроба. Один в синей маечке, другой, — в красной. И оба в черных трусах. Их сшила жена Федота, Мария, тоже большая искусница!

Что‑то шелестит за дверями. Оказывается, пришла с поля кормилица семьи, корова Эсмиральда! Мария, гремя ведрами из ольховых шишечек, уходит. Очевидно, пошла доить.

Кстати, все экспонаты в этом доме‑музее настолько тонкой ювелирной работы, что их трудно заметить невооруженным глазом. Все эти чудеса можно рассмотреть только под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в тысячу раз, тоже смонтирован руками Федота! Сложнейший прибор с механикой, оптикой уместился в зерне озимой пшеницы и лежит в мешке, где этой пшеницы пуда полтора.

Постоянно слышен приятный звон. Это Федот подковал всех блох в доме серебряными подковками.

«Какой талант, Господи!» — думаю я, разглядывая Федота Березова через микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.

Лингвист

Просто гора с плеч. Три года отдал, думал, мозги свернутся, но добил! Можете меня поздравить. Я наконец выучил будунуйский язык. Читаю, правда, со словарем, но болтаю без напряжения. Пожалуйста, спросите меня что‑нибудь по‑будунуйски. Ну? Любое спросите! «Как вас зовут?» «Который час?» Чего молчите? А‑а! Не можете спросить по‑будунуйски. Вы языка не знаете, даже как он выглядит. И выглядит ли. А я могу спросить кого угодно о чем угодно, и мне никто не ответит. Кроме меня! И еще двух человек.

Будунуйцы — древнейшее племя на юге Африки. Причем от племени осталось человека два с небольшим. Две старушки и старичок. Но им жизнь не грозит, в газетах писали. Так что чуть‑чуть потерпеть — и я останусь единственным в мире, кто в совершенстве владеет будунуйским языком. Единственный в мире! Наконец я смогу высказать вслух все, что у меня накипело! Трихонда брухерто! Да‑да, так и скажу: «Трихонда брухерто в конце концов!»

Вот чем мне будунуйцы нравятся: что думают, то и говорят.

Нарушение

П о с т о в о й. Сержант Петров. Попрошу документы.

В о д и т е л ь. Добрый день!

П о с т о в о й. Ваши документы! Права!

В о д и т е л ь. И не говорите! Очень жарко!

П о с т о в о й. Права.

В о д и т е л ь. Как?

П о с т о в о й. Вы плохо слышите?

В о д и т е л ь. Говорите громче.