22 июня 1941: тайны больше нет. Окончательные итоги разведывательно-исторического расследования - [18]
Имелся в распоряжении Генерального штаба полный текст глубокого, превосходно аргументированного анализа стратегии и тактики вермахта под названием «Театр войны и условия ее проведения», автором которого был ставший впоследствии легендой в мировой истории разведывательных служб и истории Второй мировой войны Рудольф Рёсслер, впоследствии «Люци» — главный источник ценной разведывательной информации нелегальной резидентуры ГРУ «Дора» — Шандора Радо. Именно этот труд, который Р. Рёсслер в начале 1941 г. готовил к изданию, и явился основным поводом для знакомства с нелегальным резидентом советской военной разведки в Швейцарии. Рёсслеру необходимо было дополнить свой труд соответствующими картами, а Шандор Радо по прикрытию являлся владельцем картографической фирмы «Геопресс». Вот так этот труд попал в руки советской военной разведки и оказался в Москве[90]. Увы, но московская судьба книги Р. Рёсслера и вовсе неизвестна, скорее всего, явно аналогична судьбе доклада ГРУ…
Кроме того, разведка откровенно предупреждала и о том, что:
— Красную Армию ожидает разгром в варианте Канн[91], причем исходя только из того, что официально рассекречено, предано гласности и опубликовано — дважды предупреждала[92]. А сколько на самом деле — точно неизвестно до сих пор. Между тем вариант Канн просто кричал непосредственно с карты, даже при самом беглом взгляде на позиции советских войск во Львовском и Бело-стокском выступах, причем особенно в последнем случае, так как войска вермахта сосредотачивались на 100–150 км восточнее, чем основная группировка советских войск в этом выступе, проще говоря, немцы изначально занимали куда более выгодную позицию для нападения и молниеносного разгрома, обложив данную группировку советских войск с северного и южного фаса этого выступа!
— наиболее сильный удар вермахт нанесет левым флангом, то есть севернее Полесья[93]. Знаете, какова была судьба такого предупреждения (как, впрочем, и многих других) — «В перечень сомнительных и дезинформационных сообщений Рамзая»[94]. Так было оценено это предупреждение Рихарда Зорге — Рамзая.
А что уж говорить о предупреждениях Зорге о том, что, по оценкам германского командования, система обороны советских войск очень слаба, что немцы зафиксировали, что главные силы Красной Армии сконцентрированы в противоположном направлении от линии, дающей полную возможность для сильного удара[95].
И сколько еще было таких сообщений — знают только безмолвные архивные папки…
В-восьмых, разведка своевременно — с середины лета 1940 г. — осуществила вскрытие начала переброски и сосредоточения войск вермахта у советских границ, а затем в непрерывном режиме осуществляла тщательное наблюдение за динамикой и характером этого процесса. В этом колоссальная заслуга также и разведки пограничных войск НКВД СССР. В настоящее время опубликовано огромное количество разведывательных донесений по этой тематике, которые убедительно свидетельствуют об этом.
В-девятых, разведка своевременно осуществила определение временных рамок завершения процесса сосредоточения и развертывания войск вермахта у границ СССР, затем определила сначала наиболее вероятные временные рамки нападения, затем приблизительную дату нападения и, наконец, четко, ясно, однозначно и неоднократно назвала также и точную дату, и даже точное время начала нападения. Всего на данный момент удалось выявить 135 подтвержденных соответствующими источниками фактов установления приблизительного времени нападения и точной даты начала агрессии[96].
Начиная с февраля 1941 г. был установлен наиболее вероятный временной промежуток, когда состоится нападение Германии, то есть июнь месяц, причем еще на ранней стадии несколько раз были установлены хотя формально и косвенные, но тем не менее четко указывавшие на наиболее вероятные сроки нападения признаки — после окончания сева, дабы захватить посевы зерновых зелеными, что возможно было только до конца июня. На это обстоятельство практически никогда никто не обращал и не обращает внимания. А зря, хотя бы потому, что в разведке далеко не всегда все устанавливается напрямую — в разведке очень часто бывают такие ситуации, когда наиважнейшая стратегическая информация может быть облачена в такие слова и такие формулировки, не говоря уже об их сути, которые на первый взгляд вообще не имеют ни малейшего отношения ни к политике, ни тем более к военной стратегии. Мировая разведывательная практика изобилует такими примерами.
Да, нельзя отрицать, что подавляющее большинство из этих выявленных 135 случаев установления наиболее вероятного времени нападения носили приблизительный, ориентировочный характер. Но все они, и это есть самое главное, откровенно указывали на июнь месяц. Однако с начала мая открылся процесс более четкой конкретизации (хотя дата 22 июня и ранее звучала в отдельных сообщениях) времени и даты нападения, причем все более концентрируясь на 20-х числах июня. И в итоге в промежутке с 5 мая по 21 июня 1941 г. дата была названа ориентировочно
