2067: Браки заключаются в Петербурге - [4]

– Я – за вами. Вас ждут в штабе.

Спустя двадцать минут он уже был в здании имперского Главного штаба, которое уже лет как двадцать было передано под штаб Роскосмофлота. Из окна открывался вид на Дворцовую площадь с ее лазерными композициями.

– Мы ознакомились с присланными вами видеозаписями, Всеволод Дмитриевич. Желаете освежить память? – спросил хозяин кабинета. Свет настольной лампы в этот предвечерний час выхватывал половину его крупной бритой головы, погружая в тень другую, отчего она напоминала Луну в фазе последней четверти.

– Нет необходимости, такое не забывается, товарищ контр-адмирал.

И действительно он никогда не забудет тот спуск в атмосферу Юпитера .

Он оказался между исполинских голубых «стен» облачного каньона, образованных кристаллами аммиачного льда; под ним текла со скоростью полтысячи километров в час желто-коричневая «река», подкрашенная сульфидом аммония. Потом машину подхватила мощная турбулентность и бросила в сторону. Он уже был готов резко поднять свой Ла-35. Потянул штурвал на себя и именно в этот момент случилось странное; машина, завалившись на корму, стала падать – десять, пятнадцать, двадцать километров.

И вдруг скорость ветра резко упала, до каких-то жалких пятидесяти километров в час. Машина прекратила падение. Над ним играло авроральными всполохами желтое небо, под ним переливалась оттенками бордового юпитерианская глубина.

Никольский переключил управление на автопилота и дал команду на вертикальный взлет. Последнее, что он смог увидеть, прежде чем отключиться от перегрузки – какую-то большую кляксу, вроде как шар со множеством отростков, напоминающий помпон; он находился в центре этого безмолвия.

– Я встретился со внеземной жизнью, товарищ контр-адмирал. О разумности этой кляксы говорить не буду, но она была живой.

– Говорят, что у пилотов на околоюпитерианских станциях и базах была такая игра, кто глубже нырнет в атмосферу Юпитера – после гибели майора Вечорека ставшая совершенно неофициальной и, более того, запрещенной.

– Я ж отсидел на гауптвахте за это целый месяц, товарищ контр-адмирал. Искупил, так сказать, вину.

– Ладно, будем считать, что искупил. А вы связываете то, что происходило затем на орбитальных и спутниковых станциях, с тем, что вы увидели в атмосфере Юпитера?

– Да, товарищ контр-адмирал. Видимо, зараза была занесена на станцию «Юпитер-12» контаминированными поверхностями зондов. А потом с одним из снабженческих катеров попала и на Европу.

– Что это означало для персонала станций?

– Очевидно, люди становились носителями на одной из стадий размножения этого… космического организма. У нас не было возможности провести детальный биологический анализ. А те, кто имел возможность, с нами не делился, да и почти все они уже мертвы… Нити, то есть гифы, испускаемые этим «помпоном», точнее морулой, проникали сквозь всё. Этот паразит полностью подчинял себе человека, включая в свой метаболизм. Человек становился его орудием. Ел для него, убивал для него. Мутировал под его воздействием, делался почти неуязвимым, точнее более живучим. Когда удавалось все же уничтожить носителя, эта зараза не погибала. Гифы сворачивались в клубок или кокон, из которого затем выходила целая гроздь пузырей. Наверное, это соотносилось с другой стадией в цикле развития паразита.

Никольский вспомнил первую жертву инфекции, которую его группа обнаружила во льдах Европы – труп исследователя со станции Атлантического альянса «Тор-2»… Сквозь разрывы скафандра и кожных покровов было видно, что внутренние органы потеряли форму и структуру, обратившись в комья слизи. На месте сердца виднелась гроздь пузырей, оплетенная блестящими в свете фонаря слизневидными тяжами – на удивление они не замерзли, словно были пропитаны антифризом, и даже были подвижны... Пришлось обследовать станцию, с которой бежал этот человек навстречу своей смерти…

А там все были такие. Причем, некоторые еще живые. Живые, опасные и страшные. Чего стоит появившаяся у них способность приклеиваться к потолку, бегать по стенам, чувствовать электромагнитные поля и не дышать. А каково было увидеть у них жерло – зев на месте раскрывшейся и словно червивой грудной клетки…

Его группа подверглась нападению со стороны этих монстров, пришлось их уничтожить термобарическими боеприпасами; ничто другое этих гадов не брало. Это и стало причиной краткосрочной войнушки с силами Атлантического альянса в системе Юпитера, которая закончилась, когда удалось подбить их корвет с помощью переносной ракетной установки.

– А что насчет вас, Всеволод Дмитриевич? В смысле, заражение исключено?

– Я прошел длительный карантин на Весте, товарищ контр-адмирал. Во мне этого нет.

– Могло ли это с кем-то попасть на Землю?

– Подозреваю, что да. Гражданские, возвращавшиеся из системы Юпитера, не проходили карантина, их проверяли уже на земной орбите, по ряду формальных признаков: температура тела, энцефалограмма. Делали терагерцевый снимок. Но думаю, этого недостаточно.

Контр-адмирал поднялся, подошел к окну, взглянул на ангела «в натуральную величину», украшавшего Александрийский столп.

– У нас, Всеволод Дмитриевич, сейчас есть эффективные быстрые способы обнаружения этого космического организма, а точнее паразита.