2039 - [17]

– Какие? – спросил он. – Я не президент страны. Да и он сделать ничего не может против такой волны народного протеста и этих, как его, сокровенных и подспудных чаяний!

– У него армия.

– А если армия с народом?

– Неолуддисты еще не народ, – сказал я сухо. – Хоть их и большинство. Я вот тоже народ. И наш коллектив… Ну ты понял, все решится в тот момент, когда президент будет думать насчет вывести танки против этих простейших или уступить. Если бы тогда на площадь Тяньаньмэнь не вывели танки, сегодняшнего могучего и так пугающего мир Китая не было бы вовсе.

Он процедил почти с ненавистью:

– Я доложу руководству. Vale!

На экране снова бои, пожары, ракетные удары по халифату, всякий раз восстающему как из пепла феникс. Красочно показан горящий центр Парижа, но я убрал звук и погрузился в сравнение сценариев будущего, которые могут чуть-чуть корректироваться и тем, что творится прямо сейчас.

Мужчины в отделе настроены ко мне критически, что и понятно, каждый считает себя гением, а остальные непонятно как сюда попали, но женщины в футурологии пока что не претендуют на высокие ступеньки, им важнее преуспеть в женской интуиции, а та, видимо, подсказывает, что я только-только начал свой разбег.

Потому большинство стараются мне понравиться тем или иным способом на тот случай, если возглавлю какую-то структуру, чтобы взял с собой, безработица сейчас выкашивает целые отрасли.

Их ошибка в том, что я одиночка, вообще не являлся бы сюда, если бы не дурацкое кредо директора института прогнозирования и футурологии насчет того, что люди должны общаться и вживую.

Футурологи не работают в команде, сама профессия требует отрешения от сиюминутных дел. Нужно уметь сосредотачиваться на масштабных проблемах, которых обычный народ не видит из-за множества мелких дел и забот, что простому человеку – а мы в чем-то все простые – важнее великих свершений, меняющих историю.

Потому я никогда ничего возглавлять не буду – не мое, и все.

Справа стол Влатиса; белобрысый, как вепс, с головы до ног в веснушках, наклонился к экрану, где в темпе его мысленных команд быстро-быстро сменяются пиктограммы сжатых вычислений.

– Жили у бабуси, – услышал я его тихий голос, – два зеленых гуся… Один белый, другой серый, а четвертый красный…

Уткин тоже услышал, бросил от своего стола:

– С квантовой запутанностью работаешь?

– В асимметричной петле Шредингера – Вайдлера, – сообщил Влатис. – Как угадал?

– У шефа учусь предсказывать!

Уткин сказал зловещим голосом:

– Еще раз брякнешь это непристойное слово, шеф вышибет из команды!.. Он не предсказывает, а прогнозирует.

– Виноват, – сказал Влатис поспешно. – Язык – враг мой, а вот мысль чиста и беспорочна. Переходи на мыслесвязь, дубина.

– Сперва научись пользоваться, – ответил Уткин брезгливо. – Ты вчера приводил доказательства насчет единственного электрона во Вселенной, а заодно всем нам сообщил, что у Алевтины Игнатьевны под мышками и в паху заросли почище джунглей, на заднице родимое пятно, ноги толстые, а колени острые, ночью пердит так, будто из пушки стреляет, стонет слишком громко, на улице останавливаются заинтересованные…

– Это я не собрался, – перебил Влатис зло, – а ты мог бы фильтры установить!

– Сам установи, – отрезал Уткин. – Неча говно изливать в люди. Ты и за собакой не убирал?

– Убирал, – буркнул Влатис и поспешно отвернулся, чтобы не так было заметно, что нагло брешет.

Я все слышал, но промолчал, мыслесвязью пользуются уже многие из продвинутых, сказочные возможности, но требуется ментальная дисциплина, чтобы выдавать именно то, что хочешь, без сопутствующего мусора бессвязных картинок, ощущений и желаний.

У меня получается легко, почти само собой, то ли гены так легли, то ли моя самодисциплина, а вот, к примеру, Сергей Гамбург, прекрасный специалист, с подключенным чипом, ни разу даже не пытался. Страх, что вывалит кучу грязного белья, пересиливает жажду обмениваться информацией без применения примитивного и крайне медленного речевого аппарата.

Добросовестно отработал полноценный час в общем зале, это уступка лично директору института, как бы демонстрация смычки с коллективом вживую, затем отправился на третий этаж, где у меня свой кабинет с нормальными солидными стенами, что не двигаются по щелчку пальцев и вообще сложены из кирпича в те времена, когда и слова такого, как «хай-тек», не существовало.

Вообще-то я специалист по проблеме выживания человеческой цивилизации, но это слишком как бы абстрактная и далекая от нашей повседневности профессия, даже так истово ожидаемая сингулярность – всего лишь первая ступенька к проблеме неуничтожимости нашего вида.

Чем выше мощь хайтэка, тем способнее будем противостоять как изменениям климата, так и внезапным катастрофам, вроде извержения супервулканов, падения астероида, взрыва поблизости сверхновой с ее жестким излучением и множеством прочих напастей, которые пока что предотвратить не можем, но вот в недалеком будущем…

Очень-очень скоро и очень стремительно расселимся сперва по планетам Солнечной, а потом сразу же отправимся к ближайшим и даже дальним звездам.

Но даже тогда, когда заселим и освоим галактику, угроза уничтожения всего лишь уменьшится, но не исчезнет. Останется опасность атомных бурь в пространстве, перерождения материи, а чего стоят гравитационные цунами, в которых исчезают без следа целые галактики?..