2010 A.D. Роман-газета - [55]
Я обернулся. Это была моя одноклассница Юля. Девушка, волосы которой пахли горько. Она смотрела в мое пьяное лицо и улыбалась.
— Вы помните меня? — спросила Юля, и пол вдруг ушел у меня из-под ног.
4
Посадку еще не объявляли, но поезд ЭР-200 уже стоял на платформе. Я прогулялся вдоль состава, поговорил с проводниками. Первый мне отказал, сказал, что у него все забито. Зато второй сразу согласился подбросить меня до Петербурга и назвал цену. Цена меня устроила.
— Садиться в вагон?
— Не сейчас. Поброди пока. Минут за пять до отправления подходи, хорошо?
— Хорошо.
Я вернулся в здание вокзала. Купил себе в дорогу пачку сигарет и коробку апельсинового сока. Потом распечатал пачку: внутри оказались и вправду сигареты. Порассматривал витрину с CD. Просто постоял. Поднялся в зал ожидания на втором этаже. Порылся в рюкзаке и там, в боковом кармане, отыскал путеводитель «Lonley Planet» по Восточной Африке: Сомали, Эритрея, Эфиопия. Я брал его с собой, когда ездил в те края последний раз, а потом просто забыл выложить.
До отправления оставалось больше получаса. Заняться было нечем. Я полистал путеводитель. Про Эфиопию даже что-то почитал. Путеводитель утверждал, что эфиопам есть чем гордиться. Во-первых, их страна — оплот православия в Африке. Средний эфиоп никогда не слышал о том, что где-то в мире есть другие христианские страны, а если вы ему об этом скажете, он ответит, что скорее всего там живут одни еретики. Во-вторых, Эфиопия первой из африканских государств стала строить социализм. Эфиопские комиссары расстреляли своего императора, правда, построить рай на земле все равно не смогли, и сегодня внуки тех, кто совершал революцию, носят значки с лицом расстрелянного самодержца и жалеют о том, что история их страны пошла именно так, как она пошла.
Читать тоже надоело. Я убрал путеводитель обратно в рюкзак. То, что там было написано, совсем не напоминало ту Эфиопию, в которой я был каких-то четыре месяца тому назад. Реальную Эфиопию населяли вечно пьяные мужчины и женщины, готовые прямо на улице за просто так отдаться любому белому туристу. Ни до православия, ни до социализма там давно уже никому нет дела. Это была неплохая страна. Просто ее жителям было абсолютно наплевать на все на свете. Им хотелось простых радостей. Чего-нибудь вроде выпить и посидеть перед теликом. Больше ничего.
Я спустился обратно на первый этаж, вышел на улицу и выкурил сигарету. Не знаю почему, но я здорово нервничал. Чувство было такое, будто я приеду домой и сразу же произойдет что-то хорошее. Так ждешь Нового года: знаешь, что ничего особенного не случится, и все равно не можешь сидеть спокойно.
Может быть, это я просто соскучился по жене? Мне не хотелось об этом думать, да только в голову все равно лезли мысли, что, когда приеду, наверное, сразу полезу в ванную… просто чтобы принять душ… и может быть, жена на минутку заглянет ко мне… спросит, не нужно ли принести чистое белье?.. или полотенце?.. сзади на шее у нее белые завитки волос… я отлично их помнил… трогательные белые завитки… а еще лучше я помнил их запах.
Волосы моей жены пахли горько.
5
В большом зале Таврического дворца она положила руку мне на плечо, первой заговорила со мной, и я растерялся. Она спросила: «Вы помните меня?», а я вместо того, чтобы ответить, стал думать, почему же она обратилась ко мне на вы. Ведь мы знаем друг друга с самого детства. И когда-то целовались на скрипучем диване у одноклассника. Почему на вы?
Она смотрела мне в лицо. Я чувствовал, что пауза затягивается, но не мог сообразить, что в таких случаях говорят, начал паниковать и сказал в результате совсем не то, что хотел. Пробубнил, что типа да-да. Припоминаю, когда-то виделись. Я был совсем не готов к этой встрече. Ответ был самым глупым из всех возможных. Хотя предыдущие несколько лет не проходило и дня, чтобы я о ней не думал.
Мы о чем-то заговорили. Юля смеялась. От смущения я сразу выпил еще сколько-то бюрократического алкоголя, и он оказался крепче, чем я думал. Так что подробности вечера я помню далеко не все. Это расстраивает меня. Мне хотелось бы помнить каждую секунду, перебирать их, как драгоценности, а я не могу и жалею об этом.
Из Таврического дворца мы ушли почти сразу, и дальше я помню танцы в полуподвальном клубе. Скорее всего именно там первый раз за вечер я потянулся ее поцеловать, но подробности утонули в водке, которую мы оба пили в кафе, рядом с клубом, чтобы не платить втридорога внутри. Я обеими ладонями прикасался к ее телу, а она опять смеялась, и хотя мы все еще были на вы, однако всего через несколько часов свет осеннего фонаря падал из окна на ее голый живот, а я лежал рядом, тоже голый, и не мог поверить, что все это происходит, а потом протянул руку к бутылкам, стоящим возле кровати, и чуть не свалился на пол, а она опять громко смеялась.
Кожей я прижимался к ее коже. Она без конца курила. Наверное, тоже нервничала. Мы были вместе всего несколько часов, но разговаривали почему-то о свадьбе. О том, что поженимся прямо в ближайшее время. Идея не казалась странной ни ей, ни мне. Принципиальная договоренность была достигнута, и теперь мы обсуждали детали. Я зажмуривался и не мог поверить, что снова чувствую запах ее волос, который до этого многие годы подряд разве что снился мне в эротических снах.
Документальный роман рассказывает историю одной из самых радикальных банд последних десятилетий — скинхедов, которые в нулевых годах наводили ужас на все население России.
«Революция сейчас!» - журналистское расследование деятельности современных российских экстремистов ультраправых и ультралевых. Стогоff рассказывает о политических радикалах, как о кинозвездах, то есть легко, ярко, с устрашающими и восхищающими подробностями. В книге охвачен период с начала 80-х до сегодняшнего дня с экскурсами в историю русского и мирового терроризма.
Илья Стогов открывает для нас свой Петербург – город удивительных легенд, непризнанных поэтов, отчаянных рок-н-ролльщиков и звезд подпольной культуры.
Илья Cтогoff представил на суд читателей книгу, энергичную, бодрую, с крепким сюжетом, построенным по всем законам детективного жанра. Перед вами не мармеладные истории Марининой и Донцовой, перед вами настоящий мужской детектив - почувствуйте разницу.Этот роман я писал мутными похмельными утрами, в перерывах между мутными заданиями похмельного газетного редактора. Пользоваться компьютером в ту пору я еще не умел. Роман набирала редакционная машинистка. Иногда, набив очередную главу, она приходила на работу с заплаканными глазами.
Книга на примере биографий десяти русских миллиардеров рассказывает о политической и экономической подоплеке новейшей истории России. Как устроено наше общество? По каким законам живет? Откуда и куда движется?
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.