20000 километров по Сахаре и Судану - [39]

Жители Томбутто по природе любезны. У них в обычае прогуливаться по всему городу ночью, после двадцати двух часов до часу ночи, играя на музыкальных инструментах и танцуя. Горожане держат для своих нужд много рабынь и рабов.

Этот город очень подвержен опасности пожаров. Во время моего второго путешествия, когда я оказался там, половина города сгорела в течение пяти часов.

Вокруг Томбутто нет ни садов с цветами, ни плодовых садов»[26].

Допустим, что та или иная деталь в порыве восторга могла быть преувеличена, но богатство и слава Томбукту все же сильно притягивали к себе завистников.

Однако пора экономического и культурного расцвета миновала. Войны и всякие бедствия привели город в упадок. Число жителей снизилось с 60 тысяч до 13 тысяч человек. И тем не менее за овладение городом фульбе и туареги затевали кровавые схватки. Таково было положение, когда в Томбукту прибыл Генрих Барт.

Легендарный город, как магнит, притягивал к себе европейских коммерсантов и исследователей[27]. Одни рассчитывали на большие прибыли от торговли с ним, другие надеялись раскрыть тайны этого великого города. Согласно источникам того времени, первым европейцем, остановившимся ненадолго в Томбукту, был посланный флорентийским торговым домом Портинуари купец Бенедетто Деи, который открыл здесь филиалы фирмы по продаже тканей.

В 1483 году король Португалии послал туда делегацию, чтобы разведать возможности установления торговых отношений. Французский моряк Поль Эмбер стал в 1630 году, правда отнюдь не добровольно, «гостем» города. После того как корабль, на котором он служил, потерпел крушение, он доплыл до берегов Атлантики, но был здесь взят в плен арабами и продан в Томбукту. В этом его судьба очень сходна с судьбой американского моряка Роберта Адамса. Однако эти контакты надолго были преданы забвению. А в конце XVIII века между европейскими путешественниками началось своего рода состязание, кто первым прибудет в Томбукту.

Во время двух путешествий (1795 и 1805 годов) Мунго Парка с целью исследования реки Нигер ему не суждено было дойти до города. Первым европейским ученым, достигшим цели, был шотландец Александр Гордон Лэнг (1793–1826), прибывший сюда в 1826 году по поручению британского правительства. В то время как Мунго Парк пытался продвинуться в Томбукту от Атлантического океана, идя на восток, Лэнг направился из Триполи через Гадамес по пустыне к югу. Однако его заподозрили в шпионаже и убили, а записи его пропали.

Первые описания быта древнего торгового центра дошли до нас от Рене Кайе (1799–1838). Сына пекаря из Вандеи манили неизведанные дали, а также обещанная французским географическим обществом награда в 10 тысяч франков. Без всяких средств, без должной подготовки он отправился к заманчивой цели один. В качестве мусульманского паломника, якобы похищенного французами, Кайе с западного побережья через Фута-Джаллон и верховья Нигера прибыл в 1828 году в Томбукту, где сумел сделать многочисленные записи. Однако из-за отсутствия исторического и географического образования он ограничивался описанием чисто внешних данных, не вдаваясь в суть явлений. Но его заметки разрушили миф о сказочном богатстве города. В составе марокканского каравана он пересек пустыню, а затем через Танжер вернулся во Францию, где, к большому своему разочарованию, узнал, что к его сообщению о городе отнеслись весьма недоверчиво. Лишь Барту было дано подтвердить рассказы своего мужественного предшественника: «Мне было очень интересно здесь, на Нигере, очутиться в том месте, куда дошел заслуженный французский путешественник Рене Кайе во время своей славной и опасной поездки через всю западную часть Северной Африки, от Сьерра-Леоне до Марокко, и я считаю своим приятным долгом подтвердить абсолютную достоверность его описаний».

Упреки, выдвинутые против Барта Феликсом Дюбуа в егo книге «Таинственный Томбукту»[28], в том, что он не удостоил вниманием Рене Кайе, являются в такой же мере беспредметными, как и, впрочем, вся его критика научного труда, посвященного путешествию в целом.

Тяжелые условия перехода сказались на здоровье Барта. Ему необходим был отдых, но уже в первые дни пребывания в Томбукту он понял, что отдохнуть и подлечиться не придется. Вот что он записал об этом в дневнике: «Было решено, что, пока не прибыл шейх Эль-Баккаи, чьим личным гостем я себя рассматривал, мое жилье будет закрытым для всех, никому не будет позволено навещать меня. Тем не менее уже в тот момент, когда мою поклажу заносили в дом, а я сидел на ковре в коридоре, который вел к внешнему дворику, где находилось мое жилище, множество людей вошло в дом. Они пришли приветствовать меня. Так случилось, что, когда они рассматривали мои вещи, среди которых были для них непривычные, кое-кто начал сомневаться в моем (публично объявленном) происхождении. Однако дело обстояло так: сам я не имел ни малейшего желания убеждать этих людей в том, что я мусульманин, ведь на протяжении всего путешествия я не скрывал, что являюсь христианином… и был известен как таковой, поэтому истинное положение вещей могло в скором будущем обнаружиться; нам и так повезло, что, несмотря на наше весьма медленное продвижение и в связи с тем, что мы вынуждены были избрать во время похода извилистый путь, эта весть не опередила нас».