#20 восьмая - [5]

— Водички выпей, — стараясь быть вежливым, посоветовал Макс.

— Да, Макс.

«Да, мой хороший. Сейчас я выпью водички... Только сначала я кое-кому наберу. И такое устрою!»

Шагнула в коридор, плотно притворив за собой дверь кабинета. В сумке, оставленной в прихожей, нашла свой телефон и отправилась на балкон. Таня Сиротина взяла трубку только на пятом гудке.

— Да-а? — пропела она.

— Тань, — прошипела я, — какая ещё презентация? Мы так не договаривались.

— Какая еще презентация? — сходу не поняла Таня.

— Глаза разуй и папку открой.

— Какую ещё папку? — Таня явно была где-то далеко.

«Наверное, в Германии...»

— Папку с материалами вашего «суммита» открой. Что я вообще делаю в программе конференции?

— Подожди, Ленок. — Шелест бумаги, любимый Танин напев «maybe, maybe…», и — тишина.

— Твою мать, — задумчиво заключила Таня.

— Как исправлять будем? — поинтересовалась я.

— А никак, — мрачно отрезала Таня. — Кристоф программу уже утвердил. И твоя фотка в буклете есть. Ничего, кстати, выглядишь, — неохотно похвалила меня Таня. — Ты где фотографировалась?

«Где? Таня, не заставляй меня рифмовать!»

— Таня, опомнись. Откуда это всё вообще взялось? — Мне рвать и метать хотелось.

— От верблюда, — вздохнула Сиротина. — Я так полагаю, что, пока я была в отпуске, мои обалдевшие от Сыча упыри срочно верстали программу, и, очевидно, взяли шаблон из программы прошлого года. И вместо этой твоей начальницы Измайловой — вечной любительницы выступать на подобных мероприятиях, но подвернувшей ногу — всунули в программу тебя. А поскольку Измайлова уже тогда бюллетенила, мои упыри решили, что ты за неё выступишь. Вот. Как бы всё.

— Твои подчинённые меня могли спросить? — вскипела я.

— Могли, — справедливо согласилась Таня. — Но не спросили.

— Тогда они — уж прости меня за рифму! — не упыри, а дебилы.

— Конечно, дебилы, — с легкостью сдала «своих» «великодушная» Таня. — Но поскольку отвертеться без ущерба для меня у тебя не получится, то готовь презентацию.

— По освоению фондов? — желчно осведомилась я, прикуривая «ментолку».

— Угу. Но ты не расстраивайся. — У Тани, наконец, проснулась спящая совесть. — Круглый стол будет вести Лёша Андреев. Наш человек. Я его тыщу лет знаю, — похвасталась Таня. — И я тоже тебе помогу.

— Это как? Вместе со мной выступишь?

— Не ёрничай, — Таня строго одёрнула меня. — Вообще-то я имела в виду, что я могу попросить Лёшу, чтоб он тебя морально поддержал и к слайдам не докапывался.

Если что-то могло окончательно меня добить — то это понимание, как именно этот «Лёша» будет морально меня поддерживать после фразы «Гитлер капут».

— Тань, — слабым голосом отозвалась я. — Сделай мне только одно одолжение: забудь про своё желание звонить твоему драгоценному Лёше.

— Но...

— Или я тоже никуда не поеду. Вот возьму — и возьму больничный.

— Не получится. Я тебя сдам, — пригрозила Сиротина.

— Да? Ну, а я тогда скажу, что у меня диск из спины вылетел. И справку из Газпромовской поликлиники принесу. Ага?

— Только попробуй!.. Ой, у меня вторая линия. Всё, Ленок, потом-потом. — Таня ловко бросила трубку. Я вздохнула и медленно положила на подоконник iPhone — новогодний подарок Макса.

— Лен, пойдем ужинать? — постучал в дверь балкона Максим. — А потом, если хочешь, мы погулять сходим. Возьму тебя за руку, отведу в парк, куплю тебе мороженое...

Мороженое я любила.

— Нет, Макс, не получится, — я грустно затушила сигарету. — Мне, видишь ли, тоже «повезло»: придётся презентацию делать.

— Жаль, — вздохнул Максим.

— А мне-то как жаль...

В час ночи адский труд всей моей жизни был почти готов. Оставалось только проверить цифры и отправить слайды на корпоративный адрес Сиротиной. На это ушёл ещё один час. Вздохнув и стягивая на ходу «Покемона», я отправилась в душ. Вообще-то очень хотелось налить ванну, взбить пену, забраться в тёмную глубину и тихо там забыться, отрешившись от всех приключений этого дня. Но сил на метания с ванной не было, и я просто скользнула к Максу в тёплую, нагретую им постель. Максим сонно посапывал. По потолку стайкой метнулись смешные серые тени, а я отчего-то вспомнила смеющиеся прозрачные глаза. «Это не моё шоу», — ещё раз повторила себе я. Не помогло. Вздохнув, я потянула на себя Макса.

— Ты что, Лен? — спросонья не понял он.

— Я тебя хочу.

— А-а. Ну, тогда иди ко мне. — Он поцеловал меня в плечо, привычно подмял под себя. Последнее, о чём я подумала перед тем, как закрыть глаза: “Я не хочу другого…”».

IV.

20 семь. Число женщин, с которыми я переспал за последние полгода — двадцать семь. Московская Юля двадцать пятая. Параллельно есть Света из Питера и Хелен из Германии. Особняком стоит Магда. А та, что я видел пару часов назад, возможно, моя двадцать восьмая. В ней что-то есть. Интересно, что? Смеющиеся карие глаза? Тёмные волосы, к которым я всегда был неравнодушен? Пикантная дерзость, приправленная смущением, что по-своему меня заводило? Или порода, которая чувствовалась в ней и которой не обладал сам я?.. Лена. Её зовут Елена Ларионова. Я это имя запомню. Потому что она и я послезавтра встретимся в Дании. Ну, а дальше, как говорится, c’est la vie, и это — уже