20 000 километров по Индии - [57]

Утром мы отправляемся на островок Крусадай — один из многочисленных островов архипелага Адамова моста. Весь вечер и часть ночи проходят в сборах. Ночью на яркий свет наших окон слетается всякая живность. С тяжелым гудением прилетел первый крупный жук. Это был пластинчатоусый красавец эухлора из рода Anomala. Спина и брюшко у него яркого золотисто-зеленого цвета. Потом полетели богомолы, ночные бабочки, снова несколько зеленых жуков и множество мелких двукрылых… Вместо сна началась охота за насекомыми, только поде утро удалось заснуть на два-три часа.

Наверное, все коралловые острова издали похожи друг на друга. Из моря показываются верхушки пальм, потом зеленая полоса колючих кустарников у берега и белая линия пляжа. Волны накатываются на невидимый подводный риф и раскалываются в белую пену. Таким нам представился и крошечный островок Крусадай, когда ранним утром мы подходили к нему на белоснежном катере, принадлежащем институту в Мандапаме.

Островок этот обитаем: на нем живут две или три семьи сотрудников Морского института. Нас никто не ждал, но все население острова, конечно, вышло на берег: приход катера — важное событие в размеренной и однообразной жизни «островитян». Не доходя до острова, катер стал на якорь, а от берега к нему устремился на долбленой лодке темно-коричневый парень в белых трусиках. Он греб одним веслом, стоя на корме.

Маленькая лодочка вмещала не более трех человек, и пришлось совершить немало рейсов, пока мы сами и наш багаж оказались на берегу. Стоявший босиком молодой человек в белой рубашке и таких же шортах представился нам как хозяин островка и просил чувствовать себя; как дома. Это был доктор К. Саббиах. Почти напротив: места, где на коралловом песке сложили наши вещи, к тени кокосовых пальм, окруженных стеной колючих кустов пандануса, виднелся маленький домик. Он был построен из известняка — единственного строительного материала коралловых островов — и покрыт пальмовыми листьями. Этот домик и стал нашим жилищем.

Доктор Саббиах убрал кривую ветку, подпиравшую дверь, и пригласил нас осмотреть помещение. В домике оказалась всего одна тенистая комната, потолка не было, его заменяла пальмовая кровля двускатной крыши. Четыре оконных проема не были застеклены, и ветер хозяйничал в домике. Днем это, конечно, было большим достоинством, но ночью, когда появятся москиты, придется плохо. Ни стола, ни стульев, ни кроватей не было. Так как троим из нас (авторам этой книги и Е. В. Жукову) предстояло жить и работать здесь в течение нескольких дней, нужно было немедленно приниматься за благоустройство. Через час катерок ушел в Мандалам, увозя Николая Сергеевича и Константина Александровича, местные жители занялись своими делами, и мы, оставшись одни, почувствовали себя вполне робинзонами.

На песчаной дорожке перед домом начали распаковывать ящики, достали инструмент: молоток, клещи, ножовку. Шваброй из кокосового волокна обмели стены и пол, оконные проемы затянули марлей. Из ящиков соорудили стол, большие обломки кораллового полипняка отлично сошли за кресла. Из досок и кольев соорудили три топчана. Несколько пальмовых циновок мы нашли тут же, а надувные подушки у нас были с собой. Одеял здесь не требуется.

Едва мы создали хоть какой-то «интерьер», появился доктор Саббиах с большим чайником, полным горячего чая. Пить его, однако, не захотелось. На острове, оказалось, нет пресной воды. Местным жителям приходится довольствоваться солоноватой жидкостью, которая скапливается в большой яме в дождливый период. Чай был и душистым и сладким, но и соленым он тоже был. В первый день мы предпочли кокосовое молоко, благо, весь остров зарос пальмами.

Кокосовая пальма плодоносит круглый год, и влага, находящаяся в ее недозревших орехах, — отличный напиток. Орех вырастает до величины среднего арбуза. Снаружи он покрыт толстым слоем волокнистого вещества — койрой, которую срезают топориком или серповидным ножом. Под койрой — очень плотная скорлупа, выстланная изнутри слоем белой мякоти — копры. Самую середину ореха занимает прозрачная, чуть мутноватая жидкость — это и есть молоко. Вкус у молока своеобразный: и солоно, и сладко, и кисловато.

С нами была большая корзина с хлебом, фруктами, яйцами и жареным мясом. Наскоро закусив сандвичами и выпив по целому ореху, отправились осматривать лабораторный дом. По узкой тропинке, проложенной между пальмами, очень приятно идти босиком.

Лаборатория в пяти минутах ходьбы. В ней две большие комнаты с рабочими столами. В застекленных шкафах коробки и банки с животными, обитающими на островке и в море у его берегов, — очень хороший маленький музей. Видно, здесь поработало немало ботаников и зоологов. Для Евгения Витальевича освободили один из столов: здесь он будет заниматься паразитологическим вскрытием рыб. Забегая вперед, следует сказать, что эта работа была очень успешной. Е. В. Жуков сейчас же развернул свою походную лабораторию. Ежедневно ему доставлялась свежая рыба, пойманная тут же у Крусадая, и Евгений Витальевич с утра до позднего вечера просиживал за рабочим столом.

Мы, оставшись теперь вдвоем, решили осмотреть весь остров. Сделать это в общем было не так уж трудно, так как длина Крусадая едва достигает 2 километров, а ширина — и того меньше. Нагрузившись коробками, банками, сачками, взяв полиэтиленовые ведра, мы пересекли остров и вышли на западный берег. Тропинка привела нас к широкой лагуне со слегка заиленным песчанистым дном. Здесь мы увидели тощего загорелого рыбака, который ловко бросал накидку.