2 миллиона километров до любви - [17]

Так или иначе, все мои духовные «достижения» — состояние, близкое к полету, и ощущение собственной невесомости — не давали мне ничего, кроме весьма кратковременного удовлетворения. Страсти, затаившиеся было на дне души, снова начали поднимать голову. Жажда власти и плотские желания опять овладели мной. Хуже того: чем больше я погружался в индуизм, тем сильнее во мне разрастался страх. Особенно я боялся умереть, не достигнув высот духа. Мысли о смерти преследовали меня постоянно. Полученный навык духовного самоконтроля стал просто инструментом, ненадолго блокирующим неприятные мысли. Когда я очнулся от «анестезии», то понял, что все осталось ровно так, как прежде.

Единственное, в чем я по-настоящему преуспел, было умение изображать гуру, к которому многие индийцы и ищущие истину западные туристы обращались за советом. Лишь очень проницательный человек мог различить под этой маской уверенности, достигаемой за счет психологических трюков, простого обманщика с мятущейся, больной душой. Помню один такой случай: женщина-христианка из Германии сумела раскусить меня. Это озадачило, потому что подобное случалось крайне редко. В основном я абсолютно полагался на свое влияние и авторитет. Но моя соотечественница проявила стойкость и мудрость и тем самым заронила в мою душу полезное зерно сомнения. Я задумался о том, что не так уж всезнающ и непогрешим, как мне самому казалось.

Через эзотерические практики, изучение восточной философии и психологии, приобщение азиатским религиозным течениям, в том числе мистическим, мне открылось много удивительного. Все эти квазидуховные занятия привлекали к «учителю Клаусу» других людей, которые находились в поисках смысла жизни. Я убедил себя в том, что я — настоящий гуру. Поэтому мне казалось, что я на верном пути. В детстве меня страшно угнетали и унижали, поэтому теперь мне хотелось заставить окружающих восхищаться мною.

Часто беседуя с выходцами из Европы и Америки, я заметил, что идея реинкарнации привлекает многих из них. Тем, кто привязан к мирским радостям — сексу, власти и деньгам, — трудно пожертвовать ими ради вечной жизни. Вера в переселение душ решает этот неприятный вопрос. Человек говорит себе: «Да, я стану добродетельным, но когда-нибудь потом, в следующей жизни». Если человек знает, что ему еще представится шанс стать лучше, прожить жизнь еще раз, он заключает, что сейчас не стоит и стараться. Можно позволить себе немного расслабиться.

Когда я на время возвращался в Европу, то старался как можно больше делиться с окружающими полученными мною эзотерическими знаниями. Многие слушали с интересом. Опыт позволял мне быстро находить болевые точки собеседников. Я чувствовал, чем они одержимы, от чего зависимы. Такие слушатели меня уважали и считали подлинным наставником, хотя на самом деле я просто манипулировал ими, играя по правилам дьявола. Это было такое же духовное насилие, какое применяли ко мне в детстве. И оно может быть очень разрушительным для человеческой души.

Во время пребывания в Калькутте я в какой-то мере попал под влияние культа Кали — богини, в честь которой назван город. Ее адепты верят, что она обладает мощной эротической энергией и таким образом привлекает людей и индуистских божеств, которые не способны ей противостоять. Заманив жертву, она огромным мечом отсекает ей голову и пьет кровь. Шею богини украшает гирлянда из черепов убитых. В таком виде она представлена на многочисленных глиняных статуях, перед которыми проводятся службы (пуджи) в ее честь.

Во время молитвы я обращался к Кали как к воплощению непреодолимой разрушительной силы. Конечно, рядовой индуист мог воспринимать ее по-другому, я в данном случае говорю только за себя. Она стала для меня новой «царицей ночи», второй матерью. Только-только (как мне думалось) я освободился от влияния своей биологической родительницы — и на этом месте тут же оказалось пленившее меня черное божество.

И вот однажды со мной произошло необычное событие. Я медитировал в храме Кали и засиделся дольше, чем обычно. Это было единственное место в Индии, где по-прежнему приносились кровавые жертвы. Незадолго до моего прихода в тот день несколько животных были обезглавлены. Повсюду была размазана их кровь. Дело в том, что в сердцах тех, кто поклонялся богине, вечно жил страх перед нею, поэтому верующие, не жалея сил, пытались с помощью жертв утолить постоянную жажду крови своей покровительницы. Так они на время отвлекали внимание убийцы от людей. Я сидел среди кровавых луж на каменном возвышении и долго медитировал, а потом вдруг почувствовал, что смерть где-то рядом. Наверное, это была Кали. Страх сковал меня, но все же я успел подумать, что пришло время применить свои сверхспособности и вступить в борьбу с губительницей человеческих душ. Надо раз и навсегда победить свой ужас перед смертью (она мне представлялась божеством женского пола). Но как же нанести верный и точный удар? Я всегда был не теоретиком, а прагматиком. Победа над смертью представлялась мне не символическим, а практическим актом. Во мне стало вскипать желание встретиться с ней лицом к лицу, а затем своими собственными силами дать ей решительный отпор.