1993: элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером - [2]

Шрифт
Интервал

Как быть человеку, который твердо знает, как велики возможности, и так же твердо не хочет отдать их на произвол невежд? Вот высота нерешаемой проблемы. Эпохи надо сопоставлять по высоте нерешаемых проблем.

Пастернак, как всякий писатель, штукарь. Но о Маяковском у него лучшее, что о Маяковском вообще написано. Комната, кто-то плачет, мертвый лежит в другой комнате. Он говорит: я посмотрел в окно. В Москве были непонятные апрельские заморозки, и в день его гибели вдруг бурный перелом погоды: зима отступила, и пришла весна.

Пастернак говорит: я смотрел в окно, и казалось, что я вижу его как длинную тихую улицу, вроде Поварской. (В этом месте у читателя возникает впечатление некоего пункта безумия…) И там, в конце этой улицы, стоит наше государство, великое и неслыханное. Великое в своей неслыханности. И ждет. Кого? Его! Потому что среди всего гражданства, понуждаемого волей или неволей, он единственный был простой гражданин этой гражданственности.

Ну что скажешь, врет нам Пастернак, что ли? Я потрясен этим местом. Подумал: как мне выразить ту жизнь как простое утраченное? Великую возможность, попавшую не в те руки, притом что в иные руки она и не могла попасть!

Вот трагедия нерешаемых проблем, и человека меряют высотой нерешаемого для него.

002

Ельцин, загнав себя в ловушку Гайдара, стал опасным человеком. Шахрай на смену Бурбулиса. Ельцин нефункционален. Ему нужны экстремальные ситуации, Гайдар это угадал.


Михаил Гефтер[1]: Ельцин загнал себя в ловушку аргументации. Раз вы превратили Гайдара в программу, теперь что? Отстаиваете программу, так отстаивайте до конца и Гайдара – либо меняйте программу.


Глеб Павловский: Это все их проклятая кремлевская слабость. Основное ядро, как Ельцин говорит, – «реформистское», его поменять нельзя. Что такое «основное ядро» в кабинете министров? И почему без Гайдара оно крепко, как при Гайдаре? Тогда, может, и сам Гайдар был не нужен? Может быть, и реформисты в стране найдутся, кроме этих?


Он своими штучками ловушку себе заготавливает. Настоящая ловушка. Притом что у человека ничего на чердаке не осталось – весь ушел на то, чтобы побороть Горбачева. Для борьбы с Горбачевым отменить Союз, растоптать КПСС – теперь это стало его собственным «я», мнимо выношенным жизнью.

А знаешь, незаметно Ельцин становится очень опасным человеком. Я это ощущаю.


И я так ощущаю.


Да? Но ты и раньше так чувствовал. Я-то думал, у Ельцина есть за душой нечто большее. А ведь лично для него опасны такие вещи. Допустим, освободился от Бурбулиса>2, который его выплески превращал в слова и решения. А теперь неизвестно, кого еще он найдет эти импульсы оформлять.


Президент несвободен от нужды в отгадчике его тайных помыслов. Теперь можно взять себе «в Бурбулисы» Шахрая>2. Ельцин ищет кандидата на место без четкой функции.


Но в нынешней фазе сам Ельцин опасно нефункционален. Пора бы стать функциональней. Романтика самоутверждения и мессианизма ушла, а функциональным он быть не умеет.


Ты помнишь, как он сказал в Пекине>4, что в Россию «должен вернуться хозяин»?


Да, поразительная фраза! Я подумал: спятил он, что ли? И ведь какое хамье, ушел твой премьер-министр, а ты не поблагодарил его за работу. Хорош Президент России.


Его непрямота глубинна. Сочетание воли двигаться прямыми рывками при непрямоте тайной цели.


Сейчас Шахрай ближе к Президенту. А начинал с научного сотрудника вне штата.


Интрига, к которой он шел года два. Я помню, как в начале 1991-го Шахрай поругивал Ельцина, но весной 1991-го он первый сбавил критику, тихо отстранясь от бесперспективной «ДемРоссии»>5. Он поставил задачу стать доверенным лицом самого. И он ее, в общем, решил.


В некоторых отношениях он полезней Ельцину, чем Бурбулис, он прагматик.


Философия Шахрая – не прагматизм, а сервис. Обслужить Президента – его идея. У него адвокатская философия – вот клиент, и интересы клиента надо защищать. А Бурбулис для политического сервиса слишком идеен.


Было время, когда власть Бурбулиса была почти безграничной. Я с ним тогда не раз говорил на весьма острые темы. Но он неправильно оценивал ситуацию Ельцина. Понимая, он не хотел ее принимать. Все его просчеты связаны с жаждой самого Ельцина, которому нужны экстремальные ситуации и технологии их создания.


Думаю, и в Гайдаре>6 Ельцина привлек утопически-технологичный синтез.


Утопическое и разрушительное острие своего замысла люди Гайдара ему приоткрыли, я это знал от Бурбулиса. Мол, мало ли что там и когда еще с вами будет, Борис Николаевич, зато пока мы разрушим до основания! А там, глядишь, и нечто великое вытанцуется из всего под вашим именем.

003

Советские задавали миру тон. Государства Россия нет. Империя Ялты. Советские умники знали себе цену. Антифашизм проблемно близок фашизму. Мир как управляемая реальность «нежизнепоказан» ◆ История, порог недостаточного. Русский террор недостаточного. Мир второго пришествия экспериментален. Сопротивляющееся постоянство экспериментам. Возможен ли другой Мир, что для этого надо? Бог не умер – человечество умерло. Фашизм – это мы. Трагедия как источник энергии цивилизаций. Теряя опыт трагедии, Россия теряет умение работать со смертью.


Еще от автора Глеб Олегович Павловский
Система РФ. Источники российского стратегического поведения: метод George F. Kennan

Во второй из своих книг о «Системе РФ» Глеб Павловский продолжает исследовать российское государственное поведение.На этот раз автор применяет к Российской Федерации метод американского стратега Джорджа Кеннана. В феврале 2016 года исполнится 70 лет знаменитой «Длинной телеграмме» (The Long Telegram) об истоках советского поведения, где Кеннан впервые изложил свою знаменитую идею сдерживания (containment). Автор книги оценивает стратегический опыт, приобретенный Россией после войны 2014 года (которой посвящена первая книга)


Три допроса по теории действия

Записи диалогов Александра Филиппова и Глеба Павловского, шедших в редакции сайта GEFTER.RU. Разговоры о политическом действии, его субъекте, цели и результате, основанные на личном опыте участия в российской политической истории 1970-х – 2010-х. Рефлексия деятеля, направляемая ученым, для будущих активистов и профессионалов.


Киргизский переворот

Это книга о пропавших иллюзиях. О том, как «бархатный переворот» обернулся погромом. О революции в Киргизии и о разграбленном Бишкеке. Грузия, Украина, теперь – Киргизия. Что знали мы об этой республике раньше? Озеро Иссык-Куль, горы Тянь-Шань и президент Аскар Акаев. Озера вечны, как и горы. А политический ландшафт Киргизии оказался в мгновение взорван толпой «революционеров», вскоре превратившихся в обыкновенных мародеров.Хроника событий, рассказы очевидцев, экспертный анализ политической обстановки до и после революции, прогнозы дальнейшего развития ситуации и расклад сил внутри киргизской элиты позволят понять, что случилось в Бишкеке этой весной.


Гениальная власть! Словарь абстракций Кремля

Это эссе инсайдера о том, каким видится мир из Кремля. Нам все заведомо по плечу. Мы уверены, что любая цель достижима силами старой команды, все той же с 2000 года. Из года в год за нее голосует большинство. Вслед губительной катастрофе всегда подоспевает спасительная. Крах 1991 года породил немыслимую Россию, бум мировых «пузырей» питает ее магическую экономику. Даже цунами на нашей стороне. Гениальность власти — самооценка, которую некому поколебать в ее замкнутом мире. Микшируя собственность, страх и свободу Кремль применяет скрэтч — палец диджея всегда на пластинке.


Новая политическая стратегия в Послании Президента Дмитрия Медведева

Фрагменты обсуждения подготовлены на базе материалов сайта Президента РФ Дмитрия Медведева (www.kremlin.ru) и социальной сети «Свободный мир» (www.liberty.ru)


Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством

Книга бесед историка и философа Михаила Гефтера (1918–1995) содержит наиболее полное изложение его взглядов на советскую историю как кульминацию русской. Возникновение советской цивилизации и ее самоубийство, русский коммунизм и мир — сквозь судьбы исторических персонажей, любивших, ненавидевших и убивавших друг друга. Многих из них Гефтер знал лично и через круг знакомых. Необычны наброски интеллектуальных биографий В.И. Ульянова (Ленина) и Иосифа Сталина. В разговорах Михаила Гефтера с Глебом Павловским история предстает цепью поступков, где каждое из событий могло быть и другим, но выбор политически неизбежен.


Рекомендуем почитать
Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.