1984, или Повесть о первой-первой любви - [53]

Потом мне неудержимо захотелось курить через мундштук, и я купил один - заодно с чёрными очками в табачном киоске. К кафедре ВТЭКа, стоящей в глубине переулков, я подошёл в новой экипировке - в очках, с "Космосом" в мундштуке и с бутылкой "Пепси-колы" в руке. К последней я прикладывался теперь очень осторожно.

Группа уже почти вся собралась на крыльце и дружно смотрела, как я подхожу. Пока я шёл, глядя в сторону и пятёрней постоянно поправляя и отбрасывая волосы на затылок, никто ничего не произнёс, кто-то закашлялся бурно, кто-то ухмыльнулся. Мой выход произвёл впечатление.

Меня спросили, где я был два дня, и я повторил - ангина, но уже лучше, пропущенное отработаю. Я достал тетрадь и ручку и попытался записать несколько мыслей, образов или рифм, постоянно рождающихся в голове, точно в огромном реакторе. Но и это оказалось не под силу- мысли и образы никак не хотели формулироваться. Этот опыт заставил меня призадуматься.

"А есть мысли-то?- пришло мне в голову.- Продуктивна ли эта деятельность, и насколько? Помню, я даже пьяным, лет в 14, когда первый раз напился вусмерть, и то рисовал какие-то картинки. А здесь? Вроде бы под черепной коробкой у тебя целый кладезь - стихи, поэмы, романы, картины, гениальные открытия- а вот нет ничего. Может, это всё кажущееся? Эмоциональный образ мыслей принимаем за мысли"?

"Но с другой стороны - само восприятие. Я абсолютно, безбрежно счастлив, и единственное, чего мне хочется - это оказаться с Раей подальше отсюда, где-нибудь на экваториальных островах под пальмами, в пене прибоя, и чтобы бочка с морфином"...

Нет, без Раи чего-то явно не хватало. Вспомнился вопрос Фауста:

 

Скажи, когда ты не скучал? Подумай, поищи. Тогда ли,

Как над Вергилием дремал, а розги ум твой возбуждали?

 

Вошла преподавательница- Маина Водояровна Капустянская- высокая, худая особа 50 лет, заняла место на кафедре и монотонным голосом начала:

-Причины стойкой утраты трудоспособности при болезнях органов дыхания....

Я почувствовал несвободу и желание уйти. Но уходить нельзя было - Экспертизу нужно было отсиживать до мозолей на заднице. Я вздохнул, постарался подавить владеющее мною всё утро чувство восторга и начал записывать причины стойкой утраты трудоспособности. Чудесное утро, кажется, закончилось. Единственное, что мне оставалось- это ждать вечера, когда я смогу увидеть Раю.

 

7.Новые лица в травме

После Кафедры экспертизы была кафедра Глазных болезней. Мной овладело плато, и я преблагополучно продремал на задней парте. Впрочем, я не спал- я слышал всё, что говорил преподаватель и даже отвечал на вопросы. М.А.Б. же описывал, как его поднимают к больному и одновременно он слушает пение Амнерис- симптом очень характерный. Я, конечно, не театрал, но раздваиваться и делать одновременно два или три дела у меня получалось ничуть не хуже. Я слушал преподавателя,- лекцию об иридоциклитах и увеитах, одновременно -мозгом- группу "Аквариум":

 

Я не знаю, зачем ты вошла в этот дом,

Но давай проведём этот вечер вдвоём.

 Если кончится день, нам останется ром-

Я купил его в давешней лавке...

 

 и проговаривал в структурах памяти любимые строчки из Сэлинджера.

 

"Вокруг были одни подонки. Честное слово, я не вру"

 

Выходило очень неплохо.

К тому же у меня получилось сходить по-большому в большом и светлом кафедральном ватерклозете - запор преследовал меня четыре или пять дней- отчего я ощутил огромное соматическое облегчение.

Травма встретила меня вечно подъезжающими и отъезжающими машинами "скорой", рядом окровавленных и измятых пациентов на стульях, ждущих своей очереди, не успевающей закрыться дверью травмпункта, старающимся "обслужить контингент" поскорее, курящим папиросу Поливодой- Герман Григорьевич был в новеньком хирургическом белье и смотрелся настоящим зелёным великаном.

-Стрелянного привозили,- вполголоса объявил он мне.- Менты привозили, час назад.

-Как, настоящее, огнестрельное ранение?- не поверил я. - А, поймали кого-то, вот он при задержании...

-Плечо, сквозное,- скроил брови домиком Гера.- Обработали, они его в камеру увезли. Вор в законе какой-то оказался, по кличке Чех. Две автодорожки были...

В отделении было спокойнее. Мазепа ещё был здесь и не уходил домой, бегая и отдавая последние распоряжения. Я с огромным облегчением увидел на первом посту Раю, приветственно махнул ей рукой, побежал переодеваться. Пока я делал это, в сестринскую зашла старшая.

-Пришёл, значит,- весьма сухо констатировала она.- Явился - не запылился. А позвонить мне никак нельзя было?

-Да ты что, Жур?- искренне удивился я, глядя на неё снизу вверх.- Зачем звонить- я что, в другой город уехал. Позавчера ведь только виделись... Что за сверхлирика -"позвони мне, позвони"...

-А дома тебя почему вечно нет? Вчера до часу звонила... с мамашей твоей очень любезно пообщалась...

-Заночевал у товарища - мы с ним топочку учили,- не моргнув глазом, соврал я.- Жур, если ты теперь шпионить за мной решила, то... Я тебе очень обязан, но... Я, кажется, взрослый человек, совершеннолетний...

-Прости,- она села рядом, закрыв лицо руками.- Сама не знаю, что со мной творится. Я не хотела. Я вполне ведь решила дожить жизнь одинокой старшей сестрой на этой собачьей должности, что мне никто не нужен, и что я никому не нужна. Как в фильме "Зимняя вишня". А тут ты подворачиваешься... и даже не звонишь...