1984, или Повесть о первой-первой любви - [38]

В это время из дверей приёмного вышла Рая- все в тех же джинсах и футболке, с сумочкой, что я видел позавчера у старшей. Волосы ей были схвачены хвостиком, что придавало ей деловой, строгий, утренний вид.

Арутюн гуднул, улыбнулся и начал заводить мотор "Лады". Рая приветственно махнула длинной рукой с какими-то кольцами на запястье, но не повернула, пошла дальше. Карапетян тронул машину, стараясь нагнать её и поехать вровень. Я шёл сзади, точно уэллсовский невидимка.

-Подвезти?- улыбаясь изо всех сил, спросил Арутюн Арташесович.

-У вас бензина не хватит, доктор,- вздёрнув голову, ответила Рая и ускорила шаги.

-Хватит, полную канистру только что залил. А не хватит - заправимся. Ну? Три часа - и мы в Ялте...

-Нет, спасибо. У меня дела. Я на трамвае...

-Да брось ты- на трамвае,- скривился Карапетян.- Я ж с самыми лучшими намерениями, Рая. Давай. Не хочешь в Ялту или Кирилловку на пару дней, хоть до общаги подброшу, до Тимурки.

Пока Рая подыскивала ответ- по дрожанию нижней губы было видно, что ответ будет невежлив, несмотря "на хорошие намерения" доктора, решил вмешаться я.

-Арутюн Арташесович. А что, если я Раю провожу?

-Ти?- Карапетян глянул на меня с нескрываемым презрением. Веки его знакомо фундукообразно напряглись.

-Да, я.

-Тебе же на занятия?

-А у нас физкультура...

Арутюн придал лицу самое свирепое и высокомерное выражение, на которое был способен. У всех кавказцев, как бы безобидно они не выглядели, всегда есть в лице что-то злое, зверское, пугающее, обозначающее вызов к самой серьёзной борьбе, борьбе не до первой крови- до смерти.

-Смотри, Рая,- постарался как можно насмешливее сказать он.- Сегодня одно настроение, завтра может быть другое настроение...

Карапетян резко дал полный газ и исчез из виду.

-Ну чё?- улыбаясь неизвестно почему и так широко, что потом было неловко, навис я.- Проводить? Пошли?

-Ты как этот...- постаралась вспомнить она.- Шарапов, в "Месте встречи изменить нельзя". Помнишь? Как там- "Проводи гражданина Ручечникова.... до автобуса"...

 Мы посмеялись- эпизод, напомненный Раей, был действительно очень смешон и анекдотичен, игра актёров великолепна.

-Значит, только до трамвая?- постарался я оборвать смех.

-Только, Саша, только.

-Но можно, прежде чем я посажу тебя в него, сделаю один хороший вещь? Только ты не обижайся.

-Какую же?

-Расцелую его умную морду. "Вот, подойду, расцелую умную морду трамвая"...

-Кого? Трамавая? Ты псих?

-Не совсем. Я Маяковского раннего очень люблю. Не того, что "Партия- это единый ураган, из голосов спрессованный толстых и тонких"... Другого- футуриста и хулигана...

 

Я сразу смазал серость будня,

Проливши краски из стакана.

Я увидал на блюде студня косые скулы океана....

 

На чешуе жестяной рыбы

 Прочёл я зовы новых губ.

А вы ноктюрн сыграть смогли бы

На флейте водосточных труб?

 

-Сашенька, я на стихи не ведусь,- грубовато ответила Рая.- Даже самые хорошие и редкие- Пастернак там, Мандельштам, Бродский. Не трать время. Тебе куда? В медгородок? А мне на Тимурку. Значит, по пути.

До остановки дошли в полном молчании. Девушка шагала энергично, и ёё просторная футболка, потёртые "Левисы" и стоптанные босоножки придавали ей самый городской, утренний, неприступно-безнадёжный вид, когда девушка торопится "по делам" и никаким обстоятельствам в мире не под силу свернуть её с орбиты. Такой девушкой можно только любоваться издали, не ближе 5 метров.

Трамвай, 12-й номер ушёл из-под самого носа. Мы остались ждать следующего. На остановке было хорошо - безлюдно, чистая лавочка, шелестели клёны, дул тёплый ветерок, пригревало солнышко.

-Неохота в такую погоду на занятия,- вздохнул я.- Сейчас бы на пляж куда-нибудь...

-Что ж с Арутюном не поехал? Ты беленький, худенький- сошёл бы за его девушку как-нибудь...

-Нет, Рая. Кроме шуток. А давай с тобой дружить?

-Это ещё как?- её удлинённые древнеегипетские глаза с интересом уставились на меня.- Книжки друг другу давать читать? Письма писать во время каникул? Саня, и с твоей наглой наивностью время терять не стоит. Я не плохая, ни хорошая - ну вот такая, никакая.

-Да я понимаю,- постарался понатуральнее смутиться я. Пригнуться перед девчонками, я инстинктивно чувствовал, шло мне и их располагало.- Неужели ты думаешь, что я тебя клею? Если уж Арут с тачкой обломался... Просто мне совет нужен.

-Какой ещё совет?- Рая вынула сигареты и умело прикурила. Делала она это как сильно пожившая, много испытавшая и во всём разочаровавшаяся женщина, имеющая, однако волю жить - "хотя бы из интереса, куда этот мир в конечном итоге скатится".

-Только пообещай вначале, что некому не скажешь...

-Обещаю.

-И Лариске...

Она кивнула, и я, оглянувшись, вынул из кармана два тёплых флакона, завёрнутых в целлофан, в двух словах объяснил, что в каждом.

-Идиот! Идиот несчастный!- мгновенно вспыхнула Рая вся- и волосами, и ушами, и шеей.- Что ты наделал- ты хоть понимаешь, что это статья? Придурок несчастный- ну я так и знала,- она вскочила и потащила меня куда-то за руку.- Быстро назад- к Мазепе, к Лариске- это же теперь срочно списать нужно, пока менты за ж... не взяли...

Я сделал ей знак молчать- на остановке начали собираться какие-то старушки с авоськами, с интересом на нас смотревшими, отвёл, объяснил, что в кармане у меня- давным-давно списанные препараты, что их ни на бумаге, ни в природе нет, что пустые ампулы давно приняты старшей, что мои росписи красуются и в историях болезней, и в журналах учёта наркотиков. Так что бежать к Мазепе и Журавель нам нет никакой необходимости.