1984, или Повесть о первой-первой любви - [36]

-Да как ты можешь в институт устроить- ты, медсестра!- воскликнул я, укладываясь рядом.- Сама поступи сначала...

Жура глубоко вздохнула, призналась, что глупо, конечно, но работая в травме, привыкла к "вась-вась" и "к кондачку".

-Тут народ, если попал, последнее с себя снимет. "Газ" у Мазепы откуда? Ногу тут одному удачно срастил- ни в Москве, ни в Кургане, ни в Харькове ведь не смогли. Большой начальник... Потом, цветные телевизоры у нас откуда, мебель, белье постельное? Людям тут группы по ВТЭку делали, от армии вчистую откашивали. Ты хату мазепину видел, дачу? А катер какой у него? У Любови Павловны (это врач-анестезиолог) дочка на третьем курсе- с мазепиной, кстати, подачи. Он хлопотал... Квартиры своим врачам выбивал. А уж институт дочке хорошей коллеги... Всё, как в советское время- "ты мне, я тебе". По закону ж никто не живёт... Везде люди стремятся скучковаться, своими стать...Ты думал он тебе так, насчёт интернатуры? Раз сказал- взял бы обязательно. Своя школа...

Мы помолчали. Лариска недвусмысленно о меня потёрлась, и я начал расстёгивать на ней халат, не прекращая, однако, расспросов.

 -Лечился тут нас в прошлом году один... не буду говорить, ты его знаешь. Из вашего ректората...

-Тяглый? Степан Архипович? Проректор по учебной?

-Неважно. Ему замену тазобедренного сустава эндопротезом делали. Операция не из маленьких, услуга не из пустяковых. Мазепа ведь самый первый такие операции на Украине освоил, и опыт уже имел колоссальный. К нему ведь сюда и с Киева, и с Москвы ехали. Пересадили удачно, возились с физиофункциональным лечением долго, Райка у нас уже полгода работала, Степаныч её кроме как "дочка" не называл, лучший номер в общаге пробил- с душем, и лично пообещал её в медак отдать...

Я удобно улёгся на диване, усадив Журу сверху и заложил руки за голову. Закрыв глаза, и раскачиваясь своим длинным торсом взад-вперёд, с каждым движением всё больше и больше раздражая мой член, она шёпотом рассказывала дальше:

 -Ну, я так и подъехала вместе с Мазепой к этому Тяглому- может, поможете девчонку нашу раздольскую на лечфак пропихнуть. Она умная. После медучилища. Красный диплом... работает хорошо, толковая. Наша, короче. Тот "да-да", пусть подходит. Раз "наша". Райка и подошла. А она же девка... ну сам видел. Проректор и воспылал - давай, говорит, на июль в Ялту, а в августе ты уже студентка без экзаменов... Вот так - сначала постель. Мазепа с ним и ругался, в морду плевал, и сказал, чтоб ни одна сволочь от Тяглого к нему больше не подходила...

-Да-а, - вслух сказал я,- Тяглый кого хошь уговорит... Его превосходительство любил домашних птиц. У нас с десяток его "птенчиков" учится. Самые красивые девчонки, кстати, активистки, отличницы. Он в институте самый влиятельный. Общественник крупный. В Венгрию недавно ездил...

 -А Райка отказала. Да ещё и по морде врезала. Экзамены провалила. Работает сестрой травмпункта. Думали, с Пашей у неё получится...

Дальше и слушать не хотелось. Всё было плохо, мерзко, похабно. Я покрепче взял Лариску за ягодицы и начал интенсивно работать ими. Она глубоко задышала, член надулся и эякулят брызнул в её глубины. Лариска застонала тихонько как-то в нос себе, поводя блаженно головой при каждой новой капле. Я её восторга не разделял - я вообще ничего не почувствовал.

 

Неделя-другая, и мы успокоимся.

Что было, то было, прошло...

Конечно-нелепо, конечно - бессмысленно...

 

"В следующий раз или за щеку надаю, или в анал отымею...- лениво подумал я.- Неужели и тут нет никакого секрета - голая физиология. Почему же я так стремился иметь девушку? Это ведь не то, совсем не то..."

 

18. Морфин 

Ночь в остальном выдалась спокойная- из экстренных поступили только двое с множественными переломами рёбер- шли с работы, получили удары "дубцами" по рёбрам. Ударившие сразу убежали - "коррида", и обвинять, получается, было некого. Удары были хорошими, мощными, после которых не устоишь на ногах. Принимал их Роман Фёдорович и положил в мою палату.

-Там особых повреждений повреждений плевры, лёгких или межрёберных артерий нет,- бегло объяснил он мне,- так, чуть-чуть подкожная эмфиземка и выпот в синусах (я ничего не понял).- Их главное- хорошо обезболить. Мужики они крепкие, пьюшие. Пусть будет морфин 1% по шесть раз на первые сутки каждому.

-А дыхательный центр там, угнетение, гипоксия?- попробовал вякнуть я.

-Не говори ерунды,- с неудовольствием перебил врач.- Они заядлые курильшики, а морфин, кроме всего, бронхорею уменьшает, и на миокард влияет положительно,- Ромка, как я уже знал, сам писал кандидатскую.- Этим, кроме анальгезии, ничего не нужно, а у нас и так работы полно, и отдохнуть ещё нужно. Вот, я наркоту расписываю, вот антибиотики- сделаешь им профилактически гентамицин по 80 мг три раза. Ну и анализы, ренгенконтроль на утро... занимайся.

-"Ух ты, морфина гидрохлорид?- подумал я, разглядывая обычной формы однограмовые ампулы, упакованные в прозрачный полиэтилен.- Тот самый булгаковский "Морфий". Сильная, должно быть, штука...."

От "обезболивающих" уколов оба пострадавших, как ни странно, отказались. Это были кадры вроде Пахомыча, признающие одно лекарство- водку.