1984, или Повесть о первой-первой любви - [11]

Второй раз старшая отсутствовала долго, минут пятнадцать, так, что я успел заскучать.

-Вставай. Пошли бедро принимать!- вдруг крикнула Лариса Павловна, внезапно появляясь совсем с другой стороны. Она скрылась в материальной и вышла оттуда, держа большую шину Белера и на ходу обматывая её бинтом.- Возьми груз семь кг- да не все сразу. Семикилограммовой гири всё равно нет. Возьми пять и два, два лучше по одному килограмму. Сначала пять повесим, потом по одному с промежутком в течение часа. Ретракция мышц, нельзя резко вытягивать. Лески отмотай метра четыре, да подставку под груз не забудь. И неси в 112-ю...

Едва я сделал это, как громыхнули двери грузового лифта, из которого Мельник и Рая начали выкатывать каталку со стонущей женщиной средних лет; правая нога её беспомощно колыхалась из стороны в сторону при каждом движении каталки. Выше колена прямо через бедро, насквозь, была проведена большая металлическая спица, закреплённая в блестящей квадратной скобе. Врач по мере возможности старался придержать эту ногу за эту скобу, но руки были заняты каталкой.

-Шо стоишь, иди допомож нам с Раисой. Трымай ось тут,- он указал мне на скобу.- Закрытый пэрэлом стегна в у сэрэдний трэти! Избыточна патологична подвижность може прывести к шоку и жировой эмболии...

"Ни хера себе,- подумал я, хватаясь за скобу. -Да, это не в терапии- капельки, кислородик из крана, раздача таблеток...Что такое "жировая эмболия"?

Втроём мы начали закатывать каталку в 112-ю палату. Лариса Павловна уже была там. В одиночку приподняв и передвинув несколько коек с лежащими на них больными, она освободила достаточно широкий проход для нас.

Койка у окна уже была тщательно застелена и очерчена сверху балканской рамой. Жура торопливо проверила надёжность зажимных болтов, поставила в угол кровати свежеобмотанную шину Белера.

-Можно перегружать...

Это оказалось нелёгким делом. Больная была тучная клуха, весившая не менее 120 кило, и только страдальчески закатывала глаза и кряхтела.

-Хватайтесь за штангу! Сами хватайтесь, женщина, и держитесь крепче!

-Трымайтесь! Я бэру за скобу, ты, Сашко, идь на мою сторону, а ты, Раечка, и ты, Лара, лизте с той стороны, с викна. Трымаетесь, пани? Впырайтесь иншей ногой, впырайтэсь! Каталку убирай, Сашко, -командовал Мельник.- Уси готовы? Тильки дружно, гуртом- и раз, два- взялы...

Я просунул руки под лопатки и задницу пострадавшей и напрягся изо всех силёнок. Каталка отъехала в проход, и переломанная женщина зависла в полутора метрах над полом на моих с Раей руках. Павел Александрович держал ногу за скобу, старшая со стороны окна поддерживала зад. Какое-то мгновение мне казалось, что ничего у нас не получится, что наши руки опустятся и больная рухнет в проход со страшным грохотом. Но ничего такого, я и сам не заметил, как пострадавшая оказалась на кровати- и так точно, будто её опускали подъёмным краном. Как ни был я поглощён столь ответственной операцией, я не мог не заглянуть (уверяю, невольно) в самый разрез хирургической блузы Раи, оказавшейся напротив меня. Свет падал точно туда, и две небольшие, овальненько-нежные груди, грудки с соблазнительно пигментированными сосками, вдруг мелькнули, точно живые существа, перед моим взором. Рая не носила лифчика.

Мой "глазенап" девушка совершенно не заметила и начала выкатывать каталку прочь из палаты. Лариса Павловна с Мельником устраивали сломанную ногу на шине и вешали груз. Убедившись, что всё сделано как надо, Павел Александрович ушёл вслед за Раей.

-В самом конце вешается "стопка",- объяснила старшая, надевая женщине ещё какой-то матерчатый гамачок. - Делается сразу, никогда не забывай. Профилактика формирования "конской стопы". Ну как, хорошо?- крикнула Жура, распрямляясь.

-Вроде ничего...

-Лучше вот так?

-Лучше...

-Ну, отдыхайте пока. Давай, Сань, кровати на место поставим...

Сдвинуть гружённые больными койки на места оказалось не так-то просто- приходилось браться за самый низ, и осторожно, чтобы не задеть гирь и противотяг, окружающих каждую койку, и выпрямляться, используя силу ножной и спинной мускулатуры.

"А она их одной рукой,- не мог не почувствовать я новых угрызений совести, глядя, как легко старшая делает это напротив.- Качаться нужно начать... гантели купить...эспандер..."

Потом под наблюдением Ларисы Павловны я записывал поступившую в журнал, ставил ей капельницу- этому в терапии меня научили хорошо, и я ни разу не опозорился. А потом набирал и колол промедол.

Наркотики хранились в сейфе на моём посту. С виду этот промедол представлял собою совершенно обычные ампулы ёмкостью в 1 мл, по 10 штук в стандартных картонных коробочках, в которых обычно расфасовывают витамины, камфару, платифиллин и тому подобные мелочи.

Я отпилил кончик ампулы и аккуратно набрал в шприц.

-Пустую ампулу не выбрасывай! Я за них каждую неделю отчитываюсь главной сестре и начмеду. Спрячь снова в сейф, там для пустых специальный пакетик. И сразу же списывай, ещё до того, как сделаешь- в истории болезни и в журнале учёта наркотиков...

Потом я пошёл выполнять вечерние назначения на своём посту, и мы расстались часа на два. Эта работа оказалась точно такой, как и в терапии, и я быстро сориентировался. Ходячие больные приходили на укол в мою процедурку, к лежачим я подходил сам.