1977. Кошмар Чапелтауна - [57]

Не повторяй таких ошибок, не превращай жизнь еще одной невинной семьи в ад.

Прекрати убивать.

Сдайся, пока не поздно. Ты можешь быть уверен, что тебя ожидает лечение, а не петля или электрический стул.

Пожалуйста, ради Рейчел, сдайся полиции и прекрати эти ужасные, кошмарные убийства.

От жителей Лидса.

– Ну как?

– Джордж это видел?

– Мы говорили по телефону.

– И что?

– Он сказал, что стоит попробовать.

– Но он не передумал насчет публикации второй половины этой «переписки»?

Хадден пожал плечами:

– А ты как думаешь?

– Вообще-то, я думал об этом очень много и пришел к выводу, что он совершает ошибку. Ошибку, которая еще долго будет его преследовать. И всех нас.

– Каким это образом?

– Последнее письмо содержало в себе предупреждение, так?

– Да.

– Так вот, предположим, что Потрошитель совершит еще одно убийство. Я не думаю, что великий британский народ обрадуется, узнав, что он послал нам письмо, чертово письмо с предупреждением, а мы не нашли необходимым поставить их об этом в известность.

– У него есть на это свои причины.

– У кого? У Джорджа? Ну, надеюсь, что эти причины действительно веские, черт их побери.

Билл Хадден смотрел на меня в упор, потягивая себя за бороду.

– В чем дело, Джек?

– Что ты имеешь в виду?

– В чем дело?

– Дело в его долбаном высокомерии.

– Нет, дело не в этом. Я слишком хорошо тебя знаю. Тут что-то еще.

– Дело во всей этой ситуации. Дело в Потрошителе. В его письмах…

– А может быть, дело в твоей встрече с сержантом Фрейзером?

– Да нет. Вообще-то, встреча прошла хорошо.

– Но ведь она напомнила тебе о тех временах?

– А я о них никогда не забываю, Билл. Они все время со мной.

Когда я вышел из редакции и направился к машине, была уже ночь, черная влажная летняя ночь.

Я поехал через развязку на Тингли, через Шоукросс и Хэнгинг-Хитон, направляясь к клубу «Варьете» в Бэтли.

Был субботний вечер, но хозяева клуба не смогли придумать ничего лучше группы «Новые Зомби». Они явно были не в состоянии конкурировать с юбилейными представлениями на причалах.

Я поставил машину на стоянку, жалея, что все еще трезв, и пошел к навесу над входом.

Заплатил и вошел.

Народу было немного. Я стоял у стойки с двойным скотчем в руках, наблюдая за вечерними платьями и дешевыми смокингами, посматривая на часы.

Худощавая, уже пьяная женщина в розовом платье с глубоким декольте и тянущимся по полу подолом стояла у сцены и ругалась с толстым усатым мужчиной. Она наклонялась к нему, чтобы он мог почетче расслышать ее крик и получше рассмотреть ее грудь в вырезе платья.

Усатый хлопнул ее по заднице. Она залпом выпила и повисла на нем.

22:30

– Наблюдаете за жизнью животных, мистер Уайтхед?

Молодой бритоголовый парень в черном костюме стоял у моего локтя. В левой руке он держал полиэтиленовый пакет.

– Один – ноль в вашу пользу, – сказал я.

Я его уже где-то видел, но сукой буду, если вспомню.

– Извините, но вам придется обойтись без моего имени.

– Мне кажется, мы с вами уже встречались?

– Нет, вы ошибаетесь. Вы бы запомнили эту встречу во всех подробностях.

– Ладно, как скажете. Не хотите ли присесть?

– Почему бы и нет.

Я заказал напитки, и мы пошли к кабинке у задней стены зала.

Он закурил и откинул голову назад, выпуская дым в низкий потолок, выложенный плиткой.

Некоторое время я сидел и наблюдал за публикой, потом спросил его:

– А почему здесь?

– А потому что полиция меня здесь не видит.

– А она смотрит?

– Не спуская глаз.

Я сделал большой глоток скотча и стал ждать, глядя, как он теребит свои украшения и выпускает дым колечками. Полиэтиленовый пакет лежал у него на коленях.

Наконец он наклонился вперед с мокрой улыбкой на тонких губах и прошипел:

– Мы ведь так всю ночь можем сидеть. Мне спешить некуда.

– Так почему все-таки за вами следит полиция?

– Вот это, – сказал он, похлопывая по полиэтиленовому пакету. – Вот это – настоящая, бля, сенсация.

– Ну, давайте посмотрим…

Он прижал ладонь ко лбу:

– Нет. Не торопите меня, мать вашу.

Я откинулся на спинку стула.

– Ладно. Я слушаю.

– Надеюсь, что так, потому что когда все это выльется наружу, то у всего города сорвет, бля, крышу.

– Тогда вы не будете против, если я буду записывать?

– Буду. Я буду против, мать вашу. Просто сидите и слушайте.

– Хорошо.

Он затушил сигарету, покачал головой.

– Я уже имел дело с вашим братом, и, поверьте мне, у меня были большие сомнения по поводу нашей встречи, по поводу всей этой затеи. Я до сих пор не уверен, стоит ли вам ее передавать.

– Вы хотите сначала договориться о деньгах?

– Да не нужны мне ваши гребаные деньги. Я здесь не из-за денег.

– Ясно, – сказал, уверенный, что он лжет, думая: деньги, внимание, месть. – Может, вы мне тогда расскажете, почему вы здесь?

Он переводил взгляд с одного входящего в зал человека на другого.

– Когда вы услышите то, что я собираюсь вам сказать, когда вы увидите то, что здесь лежит, тогда вы это поймете.

Внимание.

Я показал на пустые стаканы.

– Еще по одной?

– Почему бы и нет? – кивнул он.

Я сделал знак бармену.

Мы сидели, не говоря ни слова, выжидая.

Официантка принесла напитки.

Свет в зале померк.

Он наклонился вперед, взглянул на часы.

Я пододвинулся к нему, как будто мы собирались целоваться.