1943. Дивизия СС «Рейх» на Восточном фронте - [136]
Несмотря на разгром, отдельные части Красной армии оказывали ожесточенное сопротивление. 15 июля жестокие бои пришлось вести «Тиграм» «Дас Райх». В бою у высоты 242,1 погиб командир роты «Тигров» оберштурмфюрер СС Филипп Тайсс, снаряд из советской противотанковой пушки попал прямо в командирскую башенку его танка S21. Он стал третьим по счету командиром тяжелой роты, выбывшим из строя с начала операции «Цитадель», причем два командира погибли. Новым командиром роты был назначен оберштурмфюрер СС резерва Вальтер Райнингхаус[914].
15 июля гауптштурмфюрер СС Ханс-Йоахим Мютцельфельдт, командир 3-й батареи зенитного дивизиона, во время рекогносцировки местности для развертывания батареи на восточных склонах холма в районе к западу от Виноградовки обнаружил советское минное поле. Поскольку саперов рядом не было, а место для развертывания батареи было очень удобным, то Мютцельфельдт вместе с двумя солдатами своей батареи приступил к его расчистке от мин. Так, втроем, не имея специального оборудования, они обезвредили 142 мины[915].
К вечеру 15 июля в «Дас Райх» насчитывалось 99 боеспособных танков и самоходок[916]. К исходу дня 15 июля линия фронта южнее Прохоровки стабилизировалась. Операция «Цитадель» практически прекратилась.
16 июля 69-я армия заняла оборону на линии Сторожевое — Большие Подъяруги. Таким образом, немцы сумели ликвидировать выступ и несколько продвинулись вперед, улучшив положение своих войск[917]. Однако судьба «Цитадели» уже была решена. 15 июля в наступление перешел советский Центральный фронт. После этого немецкое командование окончательно отказалось от всех дальнейших планов операции в Курском выступе и начало принимать срочные меры по организации обороны.
Гренадеры отдыхают после боя
16 июля Манштейн отдал приказ о прекращении наступления и отводе войск группы армий «Юг». Забавно, что одновременно Н.Ф. Ватутин отдал приказ о переходе Воронежского фронта к «упорной обороне». Группа армий «Юг» начала отводить свои войска, армии же Воронежского фронта, выполняя категорическое требование о «…совершенствовании обороны с развитой системой огня и инженерно-минных заграждений…», продолжали обороняться до 18 июля 1943 года.
Таким образом, советское командование на южном фасе Курской дуги было поставлено немцами в очень трудное положение, а силы Воронежского фронта были исчерпаны. Все немецкие корпуса, напротив, сохранили боеспособность, и это после 10 дней непрерывных тяжелейших боев. Так что говорить о разгроме сил группы армий «Юг» в ходе «Цитадели» (как любят многие отечественные историки) не приходится.
День 16 июля стал завершающим днем «Цитадели». К этому числу дивизии 2-го танкового корпуса СС захватили в плен 6000 советских солдат, плюс еще 500 красноармейцев добровольно перешли на немецкую сторону в полосе эсэсовского корпуса[918]. Существенных изменений в оперативной обстановке за день не произошло. Немцы готовились к отходу: формировали арьергарды, организовывали танковые засады, саперы готовились сразу после отхода основных частей минировать дороги и сооружать заграждения на танкоопасных участках местности. К вечеру немецкая артиллерия открыла огонь, чтобы дать главным силам спокойно выйти из боя и начать отход.
Что касается «Дас Райх», то 16 июля началась смена дивизии частями 167-й пехотной дивизии и передислокация «Дас Райх» в район Яковлево, Покровка, Береговое. При этом то там, то тут периодически вспыхивали жаркие схватки. 16 июля в бою погиб командир 5-й танковой роты оберштурмфюрер СС Ханс Павелка. Новым командиром роты был назначен унтерштурмфюрер СС Карл-Хайнц Химме[919], адъютант 2-го танкового батальона[920]. Всего в этот день погибло пять(!) офицеров «Дас Райх», больше, чем за любой другой день «Цитадели».
Активизировалась и советская авиация. В районе Ивановки с воздуха был атакован 3-й дивизион артиллерийского полка, погиб командир дивизиона штурмбаннфюрер СС Фридрих Айхбергер. После войны солдат 3-го (самоходного) дивизиона артиллерийского полка Хайд Рюль рассказал о непосредственном воздействии советской авиации на его батарею: «Пока я с легким ранением был на перевязке, русские самолеты атаковали наш дивизион, что стоило нам 108 человек, включая командира (вероятно, здесь имеется в виду как раз Фридрих Айхбергер, хотя должность и указана неточно. — Р.П.) … Я «слегка» столкнулся с «Тигром», в результате моя самоходка получила повреждения. После я вернулся в «Б» эшелон (то есть в тыловой район. — Р.П.), чтобы собрать машины, прибывшие на пополнение (вернувшиеся из ремонта. — Р.П.), сюда я прибыл как раз к началу еще одного воздушного налета и снова был легко ранен, на этот раз в спину. Мне залили рану какой-то жидкостью с высоким содержанием алкоголя, залепили пластырем, и я вернулся в батарею. Здесь я обнаружил, что еще большее число моих товарищей погибло»[921]. Точное время этих налетов неизвестно, но не исключено, что они произошли именно в ночь на 16 июля, когда советские 208-я и 262-я ночные бомбардировочные авиадивизии выполнили 219 и 146 самолето-вылетов соответственно, в районы Беленихино, Казачье, Озеровский
