1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - [197]

Командование округа не сделало многое из того, что оно должно было и могло предпринять на подчиненной ему территории, постоянно оглядываясь на мнение Москвы. Даже в последние мирные часы, получая тревожнейшую информацию с границы о складывающейся там обстановке, оно спокойно отдыхало в театрах или сидело в штабах, ожидая указаний из Центра. Вот и было упущено столь необходимое время для принятия каких-то решений с целью повышения боевой готовности вверенных войск.

Очень много неясных распоряжений и указаний, полученных войсками Западного округа перед началом боевых действий и не имеющих ответа и по сей день:

— запрет на рассредоточение авиации округа перед войной;

— изъятие боекомплектов из дотов, танков, самолетов и сдача их на склады;

— полученное 21 июня 1941 года указание на просушку топливных баков самолетов;

— приказ на изъятие с пограничных застав автоматического оружия для осмотра;

— сообщение в приграничные части о пролете через границу больших групп немецких самолетов и запрете ведения по ним огня.

По чьей команде выполнялось? Что это — предательство или чья-то вопиющая неграмотность и нераспорядительность?

Штабы фронта, армий, корпусов и дивизий в своей работе проявляли нерешительность в управлении войсками, что приводило к потере драгоценного времени, которое использовало немецкое командование для организации ответных действий и осуществления своих запланированных мероприятий.

Войсковая связь (базировавшаяся до войны на гражданских телеграфных и телефонных линиях), а значит, и управление войсками были потеряны буквально с первых минут войны. Вся система связи приграничных районов была хорошо известна противнику и сразу нарушена, вот и осталось командование фронта и армий с началом боевых действий без связи, а значит, и без управления своими войсками.

Неграмотная тактика ведения боевых действий войсками фронта, попытки в любом случае непрерывно контратаковать противника не приносили ожидаемых результатов, вели к значительным потерям личного состава и техники, что ослабляло их оборонные возможности; непрерывное взаимодействие между родами и видами войск не было организовано, в бой бросалось все, что было под рукой; подходившие резервы вступали в сражение разрозненно, в силу чего значительной угрозы противнику не представляли.

Стрелковые войска перед войной не обучались борьбе с танками, возлагая эту задачу на артиллерию. Авиация действовала по принципу «все в воздух», совершенно забывая о прикрытии своих аэродромов. Имело место отсутствие массированного применения авиации, вместо чего она действовала по многочисленным наземным целям мелкими группами и значительных потерь противнику, конечно, нанести не могла.

Как показали прошедшие дни боевых действий, генерал армии Павлов, за три года прошедший путь от командира танковой бригады до командующего важнейшим приграничным округом, был не в состоянии командовать войсками целого фронта. Главный маршал авиации А.Е. Голованов отмечал: «Не явилось быстрое, я бы сказал, столь стремительное продвижение по службе и в то же самое время малая опытность, а вернее, отсутствие этого опыта в руководстве таким количеством соединений различных видов и родов войск причиной разразившейся катастрофы?… Служба же, которую прошел Павлов, не дала, конечно, ему возможности ни освоиться как следует со своим положением, ни тем более охватить надлежащим образом огромный объем организаторской и оборонительной работы, которую он взял на свои плечи»[593].

Не оказали ему действенной помощи и присланные Ставкой представители — Маршалы Советского Союза Б.М. Шапошников, К.Е. Ворошилов и Г.Н. Кулик. Да, снятие Павлова с должности было оправданно, и намечавшееся назначение его помощником командующего фронтом по автобронетанковым войскам было бы вполне целесообразно. На этом посту он мог принести немалую пользу действующей армии. Да и другие генералы, уже набравшиеся опыта, могли успешно сражаться на фронте. Но советскому народу необходимо было объяснить причину поражения войск Красной Армии на границе, вот и пала эта горькая участь на командование Западного фронта[594].

30 июня 1941 года совместным решением ЦК ВКП(б), Президиума Верховного Совета СССР и СНК СССР «…ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшего на нашу Родину, было признано необходимым:

1. Создать Государственный Комитет Обороны (ГКО) во главе с Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) И.В. Сталиным.

2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках ГКО.

3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения ГКО».

Государственный Комитет Обороны (в его состав вошли В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, Г.М. Маленков, H.A. Булганин, H.A. Вознесенский, Л.M. Каганович, А.И. Микоян) стал авторитетным органом руководства обороной страны, сосредоточив в своих руках всю полноту военной, политической и хозяйственной власти. На его заседаниях обсуждались и решались важнейшие вопросы жизни страны. Планы военных действий рассматривались ГКО совместно с Центральным Комитетом партии, Народными комиссариатами, права которых были значительно расширены. Это позволило сосредоточить огромные материальные силы на важнейших направлениях, проводить единую линию в области стратегического руководства и, подкрепляя ее организованным тылом, увязать боевую деятельность войск с усилиями всей страны.