1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера? - [5]
Судя по словам Жукова, Кузнецова и прочих мемуаристов, на службе в ту субботнюю ночь находились не только сами начальники, но и их подчинённые – сотрудники Наркомата обороны, Генштаба, Главного штаба флота, руководящих структур спецслужб и т.д. Думаю, не будет преувеличением сказать, что вместо заслуженного за напряжённую предвоенную неделю отдыха, на своих рабочих местах оказались сотни (если не тысячи) руководящих лиц и штабных работников Красной Армии, флота и секретных ведомств. Всё это «великое сидение» происходило якобы «по наитию» – мол, некое нехорошее предчувствие одновременно охватило всех этих и многих других, явно бывших в курсе происходившего, номенклатурных начальников (в том числе и гражданских, находившихся, к тому же, не только в Москве, но и в «провинциях») вне зависимости от того, что собирались совершить немцы в летнюю субботнюю ночь с 21 на 22 июня.
То, что «великое сидение» не могло быть результатом «плохого предчувствия», одновременно охватившего руководство нескольких огромных ведомств, подтверждает в том числе и факт уже упоминавшихся загадочных ночных учений Разведупра. Дело в том, что подобные учения должны были быть заранее запланированы. Если бы Голиков посмел собрать свою шпионскую контору в ночь с субботы на воскресенье вдруг и просто так, его бы тут же арестовали и поставили к стенке – как задумавшего военный переворот «троцкиста». Та же участь наверняка постигла бы и минимум половину его подчинённых – как уже бывало при Ежове. Интересно, что в реальность германского нападения все советские «сидельцы» так и не поверили вплоть до начала бомбардировок городов/баз/аэродромов и германской артподготовки на границе: иначе откуда бы взялось многократно описанное (см. другую работу данного цикла – «22 июня: никакой внезапности не было!») «изумление», охватившее всех этих вполне грамотных, хорошо информированных и, по их собственным признаниям, давно ждавших начала Большой войны генералов и адмиралов?.. Напомню, что состояние «ошеломлённости» продолжалось вплоть до позднего утра 22 июня – пока из Кремля, получившего германскую ноту-меморандум об объявлении войны, не последовало соответствующее милостивое разрешение: «Можно воевать по-настоящему!» Правда, ставились и ограничения: далеко в глубину вражеской территории залетать по-прежнему запрещалось. Даже после посылки в штабы фронтов этой долгожданной шифровки Сталин с Молотовым ещё несколько часов пытались выйти на связь с представителями германского руководства по специальным каналам радиосвязи.
Как скоро мы упомянули о ночных учениях Разведупра, посвящённых теме «отражения германского нападения» и проводившихся в ночь с 21 на 22 июня 1941 года, считаю нужным поговорить и о нескольких других похожих (и, соответственно, возможно связанных друг с другом) фактах, попавшихся мне на глаза при прочтении работ различных авторов. Фактов этих столько, что они заслуживают отдельной главы.
Учения Красной Армии 21–22 июня 1941 года
Начнём с того, что наибольшее количество свидетельств подобного рода, имеющихся в моём распоряжении, касаются авиации Прибалтийского Особого военного округа (к слову, превратившегося в Северо-Западный фронт ещё до начала войны). Скажем, согласно Р. Иринархову, в ночь на 22 июня большинство частей ВВС Северо-Западного фронта проводили некие «плановые ночные полёты, которые закончились под утро» («Красная Армия в 1941 году», с. 451).
Историк М. Солонин сообщает по этому поводу следующее: «Свидетельствует Н.И. Петров, лётчик-истребитель 31-го ИАП: «...Перелетели мы с аэродрома Каунас на аэродром Кармелава, это уже было за 3 дня до 22 июня 1941 г. Перед перелётом с аэродрома Каунас до нас было доведено, что будут проходить окружные учения ВВС Прибалтийского ОВО. По прибытии на аэродром Кармелава всё было по возможности приведено в боевую готовность...» («Разгром 1941. На мирно спящих аэродромах...», с. 409).
