1937. Большой террор. Хроника одного года - [84]
В этом году жилищная площадь на одного городского жителя составляла 4,6 кв. метра, а на сибирского горожанина приходилось и того меньше – в среднем 3 квадратных метра (в 1928 – 4,6 метра). Около 90 процентов шахтеров Кузбасса жили в дощатых, бревенчатых и саманных постройках и даже в землянках (безо всяких удобств, разумеется). Водой население пользовалось из коллективных водоколонок, находившихся под открытым небом. Водопровод был подведен не более чем к половине домов Кемерово, Прокопьевска, Ленинска-Кузнецкого.
Газета «Рабочая Москва»:
На заводе им. Фрунзе есть еще люди, которые не хотят помочь ударникам стать стахановцами… Многие командиры производства на заводе «Калибр» еще не возглавили стахановского движения… В результате успешной борьбы партии с вредительством мы имеем на данном этапе заметное оживление стахановского движения!
Михаил Булгаков записал в дневнике: «Кончается этот год. Горький вкус у меня от него».
Михаил Булгаков
Заключение
Год был не просто горький, а страшный. В январе в лагерях и тюрьмах находилось 5 миллионов человек, из них 13 процентов сидели по политическим статьям. В этом году было арестовано 136 900 человек только православного духовенства, 85 300 из них были расстреляны. С мая по декабрь были арестованы: один маршал, 2 командарма 1-го ранга, 8 из 10 командармов 2-го ранга, 14 из 15 армейских комиссаров 2-го ранга (пятнадцатый покончил жизнь самоубийством), один флагман флота 1-го ранга, 39 комкоров и 16 корпусных комиссаров, доведен до самоубийства единственный на то время армейский комиссар 1-го ранга. Под арестом оказались 2 заместителя начальника Генштаба РККА, заместитель начальника Политуправления РККА, почти все без исключения начальники центральных управлений (морских сил, ВВС, ПВО, автобронетанкового, боевой подготовки, технического, артиллерийского, инженерного, связи, строительных частей, химического, санитарного, ветеринарного). Всего в 1937 году, по официальным данным, было расстреляно 353 074 человека.
До сих пор остается загадкой, почему здоровые крепкие мужчины, лишь недавно перешагнувшие 40-летний рубеж, военные, не раз смотревшие в глаза смерти, сдались в такие рекордно короткие сроки – от ареста главных подсудимых до суда над ними прошло немногим более двух недель. Одними только пытками и угрозами расправиться с семьей объяснить это нельзя. Хотя пытали их изобретательно и жестоко.
Иосиф Виссарионович Сталин и Председатель Совета Народных Комиссаров СССР Вячеслав Михайлович Молотов. Москва. 1937 год.
Но… многие ведь так и не дали никаких признательных показаний на следствии и в суде: генерал Горбатов, заведующий отделом НКИД Гнедин и даже женщина-секретарь ЦК ВЛКСМ Пикина, – несмотря на то что все они подвергались жестоким истязаниям. А арестованные по делу Еврейского антифашистского комитета, пожилые, сугубо штатские люди, писатели да поэты, находившиеся в жерновах следствия более трех лет, на суде полностью отрицали свою вину, заявив, что показания, данные ими в ходе предварительного следствия, были получены в результате зверских методов. Почему же маршал Тухачевский и его товарищи оказались слабее этих людей? Почему они писали унизительные предсмертные записки на имя Сталина и Ворошилова? Может, им пообещали сохранить жизнь при условии «полного раскаяния»? А может, прав высокопоставленный работник НКВД Александр Орлов, бежавший на Запад, который утверждал, что когда в начале 1930-х годов Сталин стал готовиться к устранению своих политических противников, он дал задание чекистам найти в архивах царской полиции документы, компрометирующие дореволюционное прошлое будущих жертв, а те неожиданно обнаружили документальные свидетельства о деятельности Сталина как агента-провокатора царской охранки? Понимая, что с ними будет, если они передадут эти документы Сталину, они сообщили об этом своим ближайшим друзьям-военным. Те же, видя, что начинает происходить в стране и искренне переживая за состояние дел в армии, которыми заправляли сталинские любимчики и полные бездари Ворошилов и Буденный, начали готовить переворот.
Но установить, был ли заговор, сейчас вряд ли возможно. Дела, даже сфальсифицированные, давно подчищены, а живых свидетелей уже нет. Более того, как выяснилось в хрущевские времена, сфальсифицированы были и протоколы суда: после туда были вставлены слова и предложения, которых подсудимые не произносили. Суд даже не потрудился устранить противоречия в показаниях, не истребовал никаких объективных документальных свидетельств, не вызвал никаких свидетелей и т. д. Впрочем, очень многие из тех, кто был репрессирован, по совокупности ответили за прежние свои прегрешения.
Михаил Тухачевский участвовал в подавлении Кронштадтского восстания; в мае 1921-го, командуя войсками Тамбовского района, подавлял крестьянские восстания, используя против мирного населения боевые газы. Витовт Путна также участвовал в подавлении Кронштадтского восстания (1921) и подавлении крестьянских восстаний на Нижней Волге.
Иона Якир очень умело руководил массовыми казнями. Будучи командиром дивизии и различных групп войск на Юго-Западном фронте (1919–1920), докладывал наверх: «В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысль о возникновении такового. Эти меры: полное уничтожение всех поднявших восстание, расстрел на месте всех, имеющих оружие, и даже процентное уничтожение мужского населения. Никаких переговоров с восставшими быть не должно».
