1923 - [81]

— Здесь в Москве к Френкелю приходил бывший чиновник для особых поручений при варшавском генерал-губернаторе, господин Сташевский.

— Это, что резидент поляков?

— Возможно. Мы отследили и установили место проживания. Он живёт под другой фамилией.

— Значит всё-таки иностранный заговор, — Сталин задумчиво повертел в руках папку. — И что же собираетесь делать?

— Товарищ Сталин, — вмешался Николай. Мы ждём указаний. Наша задача донести до вас информацию, а так как это вопрос политический, то вам и принимать решение. А наша задача его грамотно выполнить.

— Вот как? — Сталин внимательно посмотрел на Аршинов, потом на Николая.

— Именно так. Если вы дадите политическую директиву, мы будем действовать дальше в её рамках самостоятельно.

— Это и ваша позиция? — Сталин смотрел на Аршинова.

Ну, Степан, не подкачай. От этого вся судьба твоя зависит.

— Иосиф Виссарионович. Я розыскник. Это как собака. Я умею идти по следу и гонять хоть волков, хоть зайцев. Могу и с кабаном справиться. Но политика не моё дело. Скажут «фас» буду кусать. Скажут сидеть смирно – буду сидеть смирно. Начальство зачастую имеет свои резоны, нам не всегда понятные.

— И что же, вы совсем не имеет политических взглядов?

— Иосиф Виссарионович, я, как и всякий русский хочу видеть свою страну сильной и могучей державой. Царское правительство просрало страну, поэтому большевики и пришли к власти. У меня от распада Империи душа до сих пор болит. Вот, пожалуй и всё.

Товарищ Сталин немного помолчал. Затем сказал.

— То, что в Москве действует польская резидентура – это большая недоработка ОГПУ. И было бы неправильно в грубой форме нашего вмешательства указывать Феликсу Эдмундовичу на его ошибки. Поэтому ваша, Степан Терентьевич, задача осторожно, через третьих лиц намекнуть чекистам о действиях польской разведки. Я потом уточню, как конкретно это надо будет сделать. А вас, Николай я попрошу, как человека не связанного с партией, человека постороннего – встретиться с польским резидентом и убедить его, что курс на сотрудничество с военной разведкой и товарищем Троцким – курс неправильный. Нам нужны мирные отношения с поляками, а не их вмешательство в наши дела. Я думаю, у вас получится.

Он завершающе кивнул. Николай и Степан Терентьевич поднялись, отодвигая стулья, Что-то додумав, он напоследок сказал.

— Вы знаете, Николай. Мы получили решение Секретариата на инспекцию работы Спецотдела. Завтра мы будем посылать туда комиссию – надо проверять, как расходуются партийные деньги. Вы хотите войти участником?

— Нет, Иосиф Виссарионович, — Коля понимал, что его появление там поломает работу с китайцами и совсем не обязательно позволит вытащит Ваську. — Я думаю, что в моем появлении на спецобъекте не будёт пользы. Вот если Степан Терентьевич – это было бы другое дело. А я пока поищу подход к Глебу Ивановичу с другой стороны. Мне кажется, что может получиться гораздо интереснее.

— Ну что же, пусть будет по вашему. И вы правильно сделали, что сразу пошли ко мне с этими вопросами. Я думаю, так надо будет поступать и в дальнейшем.

Николаю потребовалось некоторое время, чтобы привести мысли в порядок и подумать, что и как он будет делать. Решение вопроса с Васькой он признал правильным – чего ему светиться на спецобъекте, когда он собирается проникнуть туда в результате мистерии. Это даст ему возможность выполнить заказ китайцев – выйти на злодеев, которые балуются с восточными культами. Сделать это и получить Василия – гораздо более полезное дело, чем просто вернуться с Васькой в 2001 год. Лучше иметь китайцев союзниками – прикосновение к тайнам Востока, которое произошло ночью не давало ему покоя. Правда, с трезвости, всё могло носить более прозаическое объяснение – накачали наркотиками – вот всё и перестало болеть. Тоже самое и с сексом – говорят, что весьма способствует. В общем, в этом надо разбираться, — подумал он. Это не сейчас. Сейчас с поляками, Что же нам делать с господином Сташевским. Он случайно не Влад, — пронеслась мысль. Это было бы весело. Он бы нам чего-нибудь спел.

Эти интересные размышления прервала мысль, что Фриц звал его на 12 часов к себе. Чёрт, немцы, они не любят, когда опаздывают. А это тебе не 21 век, на пробки не сошлешься. Быстренько закинув Аршинова на Петроверигский и договорившись, что он берет Сташевского ласково и со всей вежливостью, а Николай звонит о результате, он понесся на Никольскую. Надо было ещё захватить Надежду, которую Саша отвёз на Трехпрудный, пока Коля был в ЦК.

Фриц был взволнован и это было заметно. Он безостановочно ходил взад-вперёд по комнате и резко крутил глобус, когда оказывался рядом. Наконец он справился с собой и приступил к беседе.

— Я заказал вам чай, а вам, дама Надежда – кофе. Мы не замучили вас своими скучными разговорами?

Увидев, что Надя уже готова уходить, Николай вмешался. Сейчас, после вчерашней ночи она могла чисто искренне подыграть в Коле в его рассказе про чудеса Востока.

— Вы Фриц, ещё не знаете Надю. Я боюсь, что скоро вы будете называть её удивительной женщиной и мы с ней составим удивительную пару.

Фриц не понял, но решил, что пусть будет, как хотят гости. Он опять резко крутанул глобус и сказал.