1917–1920. Огненные годы Русского Севера - [32]
Развитие судостроения и обеспечение нормальной работы Архангельского и Мурманского портов играло жизненно важную роль для области. С ростом промыслового судостроения был связан улов рыбы. Для поставок леса за границу была необходима эффективная работа портов. На заседании ВУСО 5 августа Дедусенко говорил о тяжелом положении речного и морского транспорта: «…главные пароходные предприятия которого национализированы и работают весь->ма неудовлетворительно»[159]. Созданные большевиками учреждения упразднили сразу же после переворота. Были восстановлены учреждения, действовавшие до прихода к власти большевиков: Управление морским транспортом, Управление главного инженера портов Белого моря и капитана Архангельского порта; и создано новое учреждение – Управление северных рек. Упразднять одни учреждения и создавать другие, часто ничем не отличавшиеся от упраздненных, с колоссальным аппаратом, деятельность которых не улучшала расстроенного хозяйства, а только ухудшала, было настоящим бюрократическим безумием, охватившим все русские правительства, как большевиков, так и их противников. На заседании ВУСО 13 августа принимается решение о создании особой комиссии «для разрешения вопросов, возникающих при возвращении национализированных имуществ к условиям правового строя»[160]. Одним из важнейших вопросов для Архангельска был вопрос о возвращении национализированных судов. Какие суда следует возвращать, а какие оставить в пользовании государства? Прежним владельцам отдавались только те суда, «которые могут быть им немедленно возвращены без ущерба для военных и продовольственных надобностей Управления Северной Области»[161]. Владельцы национализированных судов должны были получить компенсацию от государства. 24 августа ВУСО приняло постановление об урегулировании вопросов между казной и владельцами судов. Власти хотели возродить частный флот и вернуть владельцам национализированные суда, считая, что привлечение частного капитала поможет восстановить экономическую жизнь края. Но у судовладельцев не было средств ни на ремонт возвращенных им кораблей, ни на выплату выросшей заработной платы экипажам. Правительство не могло оказать им финансовой помощи. Проблема состояла и в том, что иметь дело с избалованными революцией пролетариями, особенно передовым отрядом рабочего класса, каким считали себя моряки, было очень тяжело. Марушевский описывал свое путешествие в Россию вначале на норвежском пароходе – чистом, с вежливой, быстро исполняющей все приказания командой, а потом на русском. Разница была поразительная: «Задержки были с погрузкой. Надо было отправить какие-то деревянные части для строящихся бараков. Здесь опять после долгого промежутка времени (автор несколько месяцев перед этим жил в Швеции. – Л. П.) пришлось встретиться с ‘‘завоеваниями революции’’. Весь груз, валявшийся на всех пристанях нашего пути, норвежские мальчишки <…>, работающие втроем-вчетвером, погрузили бы часов в пять времени. Большая русская команда крупного морского парохода не могла управиться с этими пустяками чуть ли не неделю. Пароход <…> был в большом беспорядке. Пресной воды в умывальниках не было. Грязь всюду невылазная. Команда находилась в состоянии непрерывной ругани с капитаном и его помощником. Питаться на пароходе надо собственным попечением, горячую воду добывать с трудом и с крепкими словами, спать с клопами и тараканами»[162]. С таким настроением рабочего класса наладить какое-либо дело было очень тяжело, тем более что социалистическое правительство было на стороне рабочих.
ВУСО понимало, что бескрайние леса – основное богатство края, но обсуждение устава лесопромышленного торгового объединения «Лесовер» показало, как трудно было социалистам расстаться со своими догмами о преимуществах государственного хозяйства перед частными. 1 сентября 1918 г. Мартюшин предложил ВУСО утвердить устав объединения «Лесовер», но столкнулся с мощным сопротивлением своих коллег в правительстве. Оно было продиктовано страхом социалистов перед крупным капиталистическим объединением. Высказывались претензии, что т. к. «Лесовер» – монополист, то «будет убита хозяйственная жизнь края» и что «мелкие лесопромышленники будут окончательно раздавлены синдикатом». Одним из самых не обоснованных обвинений было утверждение: «Проект устава “Лесовер” возлагает на названный синдикат некоторые функции государственной власти». Это обвинение выдвигалось под тем предлогом, что синдикат планировал собирать статистические сведения, а это, с точки зрения эсера А. А. Иванова, являлось недопустимым[163]. Чайковский предложил компромиссный вариант, чтобы государство контролировало прибыль синдиката, но даже такой жесткий контроль казался слишком мягким правым социалистам. Гуковский заявил: «Лучше будет прямо взять лесное дело в руки государства». Возражения о бюрократизме и отсутствии опыта управления в государственных органах «не применимы к эксплуатации готовых уже богатств, каковы леса и земельные недра, вопрос о государственной монополии на эксплуатацию этих богатств стоит на очень реальной почве»
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.