1855-16-08 - [3]
- Да не переживайте Вы так, резервный насос спокойно это время отработает.
Капитан обреченно кивнул головой.
- Давайте, давайте. Только поскорее.
- Я заберу с собой токаря Ляпина и механика Гузенко. И еще несколько рабочих.
- Да берите с собой хоть все мастерские! В добрый путь! Лишь бы толк был.
- Тогда до послезавтра, Викентий Васильевич!
- Я надеюсь на Вас!
Железнодорожник поднялся и вышел. Комендант, простившись с инженером, перевел взгляд на офицеров.
- Простите господа.
- Ничего, ничего. Господин капитан, мы собственно зашли узнать, нет ли каких сообщений для нас... Нам было обещано.
- Да, да, безусловно. Есть, есть у меня пакет для Вас. Сейчас один момент, - говоря это, комендант открыл стоявший в углу сейф, достал оттуда конверт из плотной коричневого цвета бумаги с сургучными печатями, и журнал в котором командир полка после предоставления коменданту своего офицерского удостоверения и предписания штаба дивизии расписался в получении секретных бумаг.
Вскрыв конверт, наскоро пробежав глазами полученные распоряжения, помрачневший полковник передал бумаги полковому адъютанту.
- Ваше мнение Сергей Апполонович?
- Столь любимый нашим любезным Куропаткиным, отряд трех родов оружия.
- Согласен. Впрочем, вспоминая историю, сию любовь надергать кусков из разных частей завел еще Ванновский.
- Не к ночи будет помянут!
- Ну не надо так строго, Сергей Аполлонович. Займитесь розыском подчиненных мне частей, командиров я жду у себя через полчаса.
- Слушаюсь господин полковник!
Полковой адъютант вышел.
К Ларионову обратился комендант.
- Господин полковник! Я имею к Вам просьбу!
- К вашим услугам!
- Я прошу Вас, Вы ведь на Злочев будете двигаться? Возьмите в обоз повозку с моим инженером и его рабочими.
- Всенепременно господин комендант, - в голосе Ларионова послышалась скрытая ирония, - позвольте откланяться. Честь имею!
Видимо почувствовав эту иронию, капитал тыловой службы встал из-за стола, одернул китель, гордо вскинув голову, произнес:
- Всего Вам доброго господин полковник и удачи на фронте! Вы не думайте, что я интендантского ведомства по складу характера. Я по случаю застрял здесь комендантом, до ранения был строевым офицером.
Комендант вытянулся еще больше и быстро проговорил:
- Ротный командир 41-го Сибирского Стрелкового. Под Праснышем получил огнестрельный перелом левого бедра, к службе в строю не годен и вот застрял в тылу. Не сочтите трусом. Честь имею!
Короткий кивок головы и Ларионов увидел плескавшуюся в глазах обиду.
- Простите меня капитан, невольно обидел Вас. До недавнего времени батальонный командир, лейб-гвардии 4-го стрелкового Императорской Фамилии полка. Под Праснышем были соседями.
Офицеры обменялись рукопожатием и распрощались. Дорога одному лежала на фронт, другому к множеству совершенно неотложных тыловых дел.
Глава 2. Марш.
Выйдя на перрон полковник, подумал, что попал в неудобное положение из-за своего свойства характера делать скоропалительные выводы и умозаключения. Сам себя, убедив, что перед ним 'тыловая крыса', повел себя недостойно, как оказалось зря. Как многие офицеры фронтовики, он не любил тех, кто 'окопался' в тылу. Неудобно получилось. Хорошо хоть догадался извиниться.
Размышляя о том, что будь даже капитан не боевым офицером, хоть и не получившим наград, но получившим память о фронте в виде простреленной бедренной кости, а действительно той самой 'тыловой крысой', без него ведь все равно было бы, не обойтись.
- Нет гвоздя в подкове, подкова пропала,
Подкова пропала, лошадь захромала,
Лошадь захромала, командир убит,
Конница разбита, армия бежит,
Враг ворвался в город, пленных не щадя,
Потому что в кузнице, не было гвоздя!
Бормоча себе под нос детскую английскую песенку, Ларионов думал о полученном приказе, в котором было сказано: выдвинуться в район Злочева, к исходу дня 16 октября.
На время следования он являлся также начальником для трех батарей 122 артбригады, батареи 47 мортирного дивизиона, и 122 артиллерийского парка. Совершить марш, произвести рекогносцировку на местности, приготовив артиллерийские позиции для артобстрела укреплений австрийцев. С утра семнадцатого октября произведя артподготовку перейти в атаку на австрийские позиции приковав к месту прорыва резервы противника. Основной удар по врагу должны были произвести остальные полки сто двадцать второй дивизии, который должны были выгрузиться на станции Тарнополь через двенадцать часов. Его полк, был предназначен в жертву. Полковник мрачно подумал о том, что для успеха вех, кто-то должен погибнуть. Не отделяя себя от своих подчиненных, Ларионов начал считать и себя мертвым. Оставаться в тылу, когда батальоны пойдут в атаку, он считал для себя невозможным.
Отдельно была поставлена задача об организации управления корпусом недалеко от места прорыва полка. Командир корпуса видимо нисколько не сомневался в том, что линия фронта отодвинется от села Горево на двадцать верст. Видимо поэтому, Ларионову на время марша, подчинялись командиры корпусных: искровой и саперных рот.
'Судьба на всех одна, повезет, не останусь на австрийской проволоке, не повезет, так не я первый, не я последний'.
В сорок первом от попаданцев уже не протолкнуться. О первой Великой войне пишут гораздо реже. Очередной попаданец, в очередной раз пытается спасти Россию.Счастливчик (рабочее название)
Антон Первушин родился 27 мая 1970 года в городе Иванове. Среднюю школу закончил в 1987 году в Мурманске. В 1988 году поступил на кафедру турбиностроения энергомашиностроительного факультета Ленинградского политехнического института. Фантастикой занимается с 1986 года. Стал победителем викторины «Фантастика под микроскопом» журнала «Уральский следопыт». Дебютировал рассказом «Иванушка и автомат» (журнал «Измерение–Ф». 1990. №2). В настоящий момент профессиональный литератор. Автор научно–фантастических и приключенческих романов, а также публицистических книг, посвященных истории космонавтики и истории оккультизма.
В 2008 году антология «Герои. Другая реальность» была признана лучшим тематическим сборником по версии журнала «Мир фантастики». История продолжается: ведущие писатели России и зарубежья развивают тему на страницах новой книги. Генри Лайон Олди и Андрей Кивинов, Вячеслав Рыбаков и Далия Трускиновская, Виктор Точинов и Лев Гурский – эти имена давно знакомы и заслуженно любимы поклонниками фантастического и детективного жанров. Писатели предлагают свои версии развития событий, знакомых нам по произведениям Толкина и Стругацких, Олеши и Чехова, Конан Дойла и Свифта.
В 1990-х годах под редакцией Майка Резника вышла интересная серия книг по альтернативной истории — из разряда fiction — Alternate… Alternate Presidents, Alternate Kennedys, Alternate Warriors, Alternate Tyrants и Alternate OutlawsНо самая интересная на мой взгляд — это антология Alternate Outlaws (Удачное название подобрать сложно… «Невероятные преступники» разве что, хотя outlaw — это не только «преступник», в смысле, зэчара конкретный, это «лицо вне закона»). Вот там фантазия авторов развернулась по принципу «гуляй, не хочу».
В стремлении обрести безраздельную власть все средства хороши — будь то сговор с дьяволом или обряды черной магии, подлое убийство или кровавое жертвоприношение. И не важно, Старый это Свет или Новый, мир реальный или параллельный, доступ в который открывается лишь избранным…Обладатель Священного Грааля станет правителем мира. Дабы завладеть заветной Чашей маркиз де Сад — теперь герцог Шарантон, — волей Наполеона назначенный губернатором Луизианы, не гнушается ничем…
Ох нелегкая это работа – быть сотрудником Института Экспериментальной Истории, шататься по параллельным реальностям и восстанавливать нарушенную историческую справедливость! Ох и веселое это времечко – XIII век! И задание-то у Вальдара и Лиса на сей раз – проще некуда. Всего-то и надо – поехать в Новгород, поприсутствовать на совете славных витязей земли Русской – и вернуться с отчетом в родной Институт. Да вот только, чтобы вернуться домой, надо сначала… Короче – совершить невозможное. Но – нет слова «невозможно», когда речь идет о Вальдаре Камдиле и Лисе.
На дворе – 1996 год. Пятьдесят пять лет назад завершилась победой Германии вторая мировая война, мир разделен между четырьмя империями: США, Германией, СССР и Ниппонией. В западном полушарии наконец-то восторжествовала доктрина Монро – Америка принадлежит американцам. В Германии правят уже четвертый фюрер немецкого народа – тот самый Курт Вальдхайм, который в нашем мире в 1971–1981 гг. был генеральным секретарем ООН. Советский Союз возглавляет человек, погибший грудным младенцем в первый день своей жизни, совпавшим с первым днем Великой Отечественной войны.