1812. Великий год России - [13]

Самостоятельную группу составили источники личного происхождения: эпистолярное наследие, дневники, воспоминания и мемуары участников войны, которые позволили автору «1812 года» анализировать события, используя впечатления непосредственных свидетелей происходившего.

Н.А. Троицкий для достижения большей объективности своих суждений также широко использовал русские публикации и зарубежные издания иностранных документов и мемуаров. Вместе с тем следует признать потерявшим на сегодняшний день актуальность авторское утверждение (со ссылкой на Б.С. Абалихина и В.А. Дунаевского) о том, что «в нашей литературе по истории 1812 г. «весьма редко привлекаются» (за небольшими исключениями) иностранные источники» (с. 92).

На слабое привлечение в советских исследованиях документов французского происхождения указывали не только Б.С. Абалихин, В.А. Дунаевский и Н.А. Троицкий, но В.М. Безотосный, который связывал такой недостаток с трудностями в преодолении языкового барьера[40]. Поэтому он признал в качестве первоочередной задачи необходимость активного выявления и вовлечения в научный оборот многочисленной трофейной документации, сосредоточенной в отечественных архивах, а также документального массива, опубликованного во Франции.

На тот период такие выводы были своевременны и актуальны. Ситуация принципиально стала меняться в конце 90-х гг. прошедшего столетия. Сегодня иностранная проблематика является предметом особого внимания со стороны современных российских ученых. Она четко определилась в самостоятельное, наиболее перспективное и активно развивающееся направление историографии «Двенадцатого года». С одной стороны, были предприняты собственные попытки всестороннего анализа зарубежной историографии и источниковой базы[41]. С другой стороны, с учетом иностранных источников и исследований стала восстанавливаться объективная картина войны. Сфера приложения научных интересов историков, касающаяся участия Франции и ее союзников в войне 1812 г., сегодня значительно расширена. Она захватывает наиболее общие вопросы военного строительства[42], реконструкцию по иностранным источникам хода Бородинского сражения[43]. На иностранной и на новой отечественной источниковой базе уточняются детали пребывания наполеоновских войск в Москве[44], эпизоды отступления французов из России[45], участь французских военнопленных[46] и другие вопросы. Общественный интерес к зарубежной историографии отразился в выпуске переводных изданий[47]. Для специалистов, освещающих действия неприятеля и русских войск, характерен вдумчивый, конструктивный, беспристрастный анализ первоисточников. Написанные преимущественно на зарубежных документальных материалах аналитические статьи, монографии и диссертационные исследования А.А. Васильева, В.Н. Земцова А.И. Попова, В. А. Бессонова и других историков выгодно отличают убедительность и аргументированность авторских суждений. Содержание этих работ позволяет констатировать возрождение в отечественной историографии провозглашенного еще в начале XX столетия основополагающего принципа изучения истории наполеоновского нашествия на Россию без «квазипатриотического… издевательства» и «шовинистических излияний» над французами[48].

Завершая анализ источниковой базы второго издания монографии Н.А. Троицкого, отметим, что использование разнообразных и разнохарактерных по своему содержанию источников, в том числе и иностранного происхождения, обеспечило её автору высокую степень доказательности и, как следствие, основательность и убедительность его во многом оригинальных мнений, идей и утверждений.

Н.А. Троицкий остался верен выбранному ранее методологическому подходу ориентированному на оценочные суждения классиков марксизма-ленинизма. Здесь в духе времени вносились необходимые коррективы. Так, если в первом издании его автор считал, что К. Маркс, Ф. Энгельс и В. Ленин «оставили нам ряд …основополагающих высказываний о войне 1812 г. (курсив мой. — И.Ш.)» (с. 5), то во втором издании, по существу не отказываясь отданного утверждения, Н.А. Троицкий, опустив слово «нам» и изменив «основополагающих» на «оценочных», тем самым снизил степень значимости идей классиков марксизма-ленинизма для изучения темы (с. 74). Об этом же свидетельствует купюра текста, связанная с разъяснением марксистско-ленинских положений о взаимосвязи внутренней и внешней политики государства, а также о связи целей войны с тем политическим строем, из которого война вытекает (ср. первое издание, с. 17; второе издание, с. 101).

Вместе с тем историк продолжал считаться с научным авторитетом основоположников, либо непосредственно ссылаясь на их суждения, либо давая их идеи в собственной интерпретации (ср.: первое издание, с. 20, 21, 27 и др.; второе издание, с. 103, 105, 112 и др.).

Соглашаясь с утверждениями о несостоятельности марксизма как универсальной теории исторического познания, все же нельзя отрицать в нем и рациональное начало, во многом также применимое к рассматриваемой теме. В этом отношении методологический подход Н.А. Троицкого вполне приемлем и правомерен, поскольку позволяет давать объективные оценки исторической реальности, и аргументирован всесторонним анализом самых разнообразных источников.