170000 километров с Г. К. Жуковым - [25]
Предельно усталые, мы возвращались в поезд, так и простоявший на станции Анна. В вагоне посапывал самовар. Отогревались, гоняя чай до седьмого пота. Приятное занятие прервало приглашение в салон-вагон. За столом Георгий Константинович и Лида Захарова. "Вот что, Александр Николаевич! - серьезно сказал он. - Вы, говорят, поете. Спой!"
В эту поездку Бедов по просьбе Жукова нашел разбитного паренька учить генерала армии играть на баяне, Я немного пел, подражая Лещенко. Напел, кажется, "У самовара я и моя Маша". Жуков одобрил: "Хорошо поешь!" Лида похлопала в маленькие ладошки, и с тем был отпущен отдыхать.
На станции Анна единственный раз за всю войну Георгий Константинович распорядился делить "трофеи". При разгроме итальянской армии где-то на складе захватили бочку рома и привезли к нашему поезду. Жуков приказал разлить ром по бутылкам и раздать всем в поезде. Думаю, что к необычному поступку его подтолкнули обстоятельства - стояли жуткие морозы, и мы до костей промерзали в зимней степи. Дар Жукова с благодарностью приняли, я придержал свою бутылку и отвез ее родным в Москву. Подарок с фронта!
Н. Я.: Я никогда не встречал в литературе упоминаний о поездке Г. К. Жукова в район Среднего Дона в конце 1942 года. Рассказанное вами объясняет потрясающие успехи наших войск в те дни - разгром 8-й итальянской армии, легендарный марш 24-го танкового корпуса В. М. Боданова в глубокий тыл врага. Все это привело к коренному изменению положения на сталинградском направлении. Манштейн был вынужден отказаться от попытки деблокировать окруженную группировку Паулюса. Ясно виден размашистый почерк Жукова. Блеск и величие этих операций украсили отечественную военную историю. Вот и получилось, что я, биограф Г. К. Жукова, увы, не узнал льва по когтям.
Разумеется, в войну каждая поездка Жукова на фронт сохранялась в глубокой тайне. Но почему покров тайны не был снят с этой? Ненавистники и завистники маршала, а их было много, конечно, не были заинтересованы в том, чтобы предавать огласке прославляющее полководца, - а Жуков? Он, наверное, питал слабость к Н. Ф. Ватутину, командовавшему Юго-Западным фронтом. "Генералу наступления", как щедро назвал его как-то Жуков в беседе с И. В. Сталиным. Ватутин был сослуживцем Георгия Константиновича по Киевскому Особому военному округу перед войной, работал при нем в Генштабе. Он трагически погиб. Видимо, Жуков считал безнравственным делить славу с товарищем, павшим в бою.
А. Б.: Скорее всего так и было. Георгий Константинович был на редкость скромным человеком во всем, что касалось его лично. И никогда не гонялся за славой. Он работал.
Только-только вернулись в Москву, как сразу после Нового года погрузили и закрепили машины на платформы, прицепленные к спецпоезду, - несколько штабных вагонов перед паровозом и в хвосте платформы, ощетинившиеся зенитными орудиями. Этого не было в поездке на юг. Тронулись в ночь. Пошли к северу. Сначала гадали, куда, скоро перестали - узнали: едем на Волховский фронт. В войсках он тогда пользовался дурной славой. Леса, болота, бездорожье. Глухие слухи о больших потерях и шепотком разговоры о власовцах, там летом сдался в плен немцам презренный предатель генерал Власов. Я-то помнил, как во время битвы за Москву Г. К. Жуков ездил к этому Власову под Солнечногорск. Он командовал 20-й армией, одной из победоносных армий декабрьского наступления под Москвой. Это, конечно, принадлежало прошлому, но не могло не окрашивать в мрачные тона все связанное с Волховским фронтом.
Настроение не улучшилось, когда мы поняли, что Жуков приехал на командный пункт Волховского фронта для координации его действий с Ленинградским фронтом при прорыве блокады города. В армии помнили о неудачных попытках прорвать блокаду и понесенных при этом громадных потерях.
Никому не известное до войны название - станция Мга - было буквально символом кровавых, безрезультатных боев, обернувшихся гибелью тысяч и тысяч. Как обычно, Георгий Константинович с ходу включился в работу. Пришлось немало поездить.
Довелось испытать и Дорогу жизни, проложенную по льду Ладожского озера. Ад кромешный, а не дорога. Ничего подобного в жизни я не видел. Пусть вдоль нее в снежных капонирах стояли зенитные орудия, попадались палатки, где на худой конец можно было обогреться и оказать первую помощь. Пусть вехами обозначали действующую на данный час колею, а регулировщики в тулупах до пят указывали путь в затруднительных случаях. Упорядоченный ритм работы впечатлял. Но все равно нужно было смотреть в оба - немцы обстреливали и бомбили дорогу. Полыньи попадались на каждом шагу, через иные были переброшены хрупкие мостики из досок, "ходивших" под колесами. Я буквально взмок, пока вез Жукова в Ленинград при дневном свете. Приходилось лавировать между флажками, отмечавшими ямы, оставленные взрывами бомб и снарядов.
Обратный путь уже ночью описать невозможно. К тому же, пользуясь ночным мраком, немецкие самолеты бомбили и обстреливали дорогу, предварительно развесив "люстры" - осветительные бомбы. Зенитчики мигом гасили их, к каждой вспыхнувшей "люстре" тут же тянулись разноцветные трассы снарядов и пуль. Бешеный огонь над головой, и под машиной "дышал" и прогибался лед.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.