1700 лет верности. История Армении и ее Церкви - [20]
Долго святой Иаков карабкался по крутым склонам Арарата. В какой-то момент, обессилев от напряжения и жары, он остановился, чтобы напиться из источника, который появился благодаря его молитвам. Напившись, Иаков заснул. Во сне ему явился ангел, который сказал, что кусок дерева, на который он положил голову, — это часть ковчега. Проснувшись, Иаков взял священный кусок дерева и с благоговением отнес его в Эчмиадзин, где его как реликвию почитают по сей день.
Католикос всех армян Гарегин I так толковал этот рассказ, взятый из армянского народного предания.
«Я вижу в этой истории метафору человеческого существования: мы поднимаемся, мы стараемся изо всех сил... и никогда не достигаем конечной цели. Но победа в самом факте приближения к ней... Мы должны постоянно идти вверх по пути самосовершенствования, мы должны как можно больше служить другим. Мы должны идти, прекрасно понимая, что собственными усилиями не достигнем вершины, так как вершина есть Сам Бог, а мы — не боги. Но Бог делает нас участниками Своей Божественной жизни».
ГЛАВА 4. ЗОЛОТОЙ ВЕК АРМЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ. V—VI века
Армения между Византией и Персией
В V веке политическая ось христианского мира перемещается от древнего Рима цезарей к нарождающемуся новому Риму, Константинополю. Еще в 395 году Феодосий произвел раздел Римской империи; в 476 году последнего западноримского императора Ромула Августа низлагает военачальник-германец Одоакр. С этого момента начинается расцвет Византийской империи, новой могущественной христианской державы, наследницы и продолжательницы Рима.
Таким образом, маленькая территория Западной Армении, которая после раздела 387 года между Римом и Персией оставалась римской провинцией, переходит под власть Византийской империи; в течение V и VI веков Армения остается поделенной между византийцами и персами.
Еще в прежние времена при Селевкидах, а также в блестящее царствование Тиграна Великого Армения в значительной степени была эллинизирована. В связи с этим Сасаниды осознают, что культурное сродство армян с западными соседями и общая христианская вера представляют для них опасность, поскольку ориентируют этот народ на Византию. Вот почему на всей подвластной им армянской территории они закрывают греческие школы, запрещают использование греческого языка и отнимают у Армянской церкви богословские тексты на греческом языке. При этом они всеми средствами пытаются навязать им персидский язык, религию и обычаи.
Ответной мерой армянского народа на эту жесткую политику культурной ассимиляции становится изобретение алфавита, который сыграет исключительную роль в сохранении национальной идентичности.
Месроп Маштоц
Создание алфавита связано с именем великого представителя армянского народа, монаха Месропа Маштоца.
Месроп (ок. 361 — ок. 440) в молодости был чиновником аршакидского государства. Он знал греческий язык и, будучи при дворе, выучил сирийский и персидский. После военной службы он принял монашество и отправился проповедовать Евангелие в самые заброшенные и отдаленные уголки Армении.
По свидетельству Корюна, его биографа и непосредственного ученика, Месроп перед угрозой персидской ассимиляции осознает, что для успешного распространения веры и сохранения национальной самобытности необходимо создание армянской письменности. Своими мыслями он делится с католикосом Сааком.
Сын католикоса Нерсеса Великого и последний потомок парфянского рода св. Григория Просветителя, Саак Партев (ок. 348 — ок.439) был одним из наиболее образованных людей своего времени. Прекрасный знаток греческого, сирийского и персидского языков, он заложит основы первой переводческой и литературной школы Армении.
Итак, Саак с одобрением встречает замысел Месропа и вместе с ним отправляется к царю Врамшапуху (389-415), чтобы предложить ему эту идею. Царь со своей стороны готов поддержать их проект.
После этого, рассказывает Корюн, Месроп едет в Эдессу, а затем посещает несколько греческих городов, тем самым как бы мысленно обозревая два периода христианизации Армении, проведенной усилиями сирийских миссионеров из Эдессы (I-III века) и св. Григория Просветителя, воспринявшего христианскую веру у греков в Кесарии Каппадокийской (IV век). Месроп глубоко исследует сирийский и греческий алфавиты и, опираясь на них в своей работе, около 405 года создает алфавит из 36 букв, который передает все звуки армянского языка.
По преданию, Месроп создал также грузинский алфавит для иверов и агванкский для кавказских албанцев. В течение довольно долгого времени он жил в Арцахе, где открыл первую школу. Созданный им агванкский алфавит будет очень долго использоваться как для светского, так и церковного письма.
Сразу после создания армянского алфавита возникают первые произведения национальной литературы как в виде переводов, так и сочинений. Согласно преданию, первым предложением, написанным на армянском языке, была начальная фраза из книги Притчей: «Чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума...»; можно сказать, что Месроп пророчески выбрал эту книгу, как бы наметив программу армянской духовности, в которой впоследствии столь неразрывно будут связаны вера и культура.
Впервые на русском языке читатель может познакомиться с историей, учением и духовным опытом Армянской Апостольской Церкви, одной из самых древних Церквей мира, а также прикоснуться к истории армянского народа, который, несмотря на свою многострадальную судьбу, войны, геноцид, рассеяние, в течение многих веков сохранял свою верность Христу. В беседах с Католикосом Всех Армян Гарегином I автор касается самых различных проблем: веры и неверия, счастья и страдания, власти и авторитета, места и роли в Церкви мирян, женщин и молодежи, проблем любви и семьи, целомудрия, сексуальной жизни, гомосексуализма, справедливости, равенства, биоэтики и многого другого. Широкий спектр затронутых вопросов может быть интересен всем, и верующим, и неверующим, и христианам, и представителям других религий..
"Эти письма говорят о смерти", — так бывший офицер немецкой армии Армин Теофил Вегнер начинает свою книгу «Дорога без возврата», рассказывая об ужасах, свидетелем которых он стал в Турции в 1915-1916 годах. Книга, которую вы держите в руках, говорит о смерти. Она состоит в основном из фотографий, писем и дневников Армина Вегнера, свидетельствующих об одном из самых страшных преступлений против человечности — геноциде армян, осуществленном тремя последовательно сменявшимися турецкими правительствами с последней четверти XIX по первую четверть XX века.
Впервые публикуемая на русском языке книга «Резня в Армении» написана бедуином, арабом из Сирии Файезом эль-Гусейном. Очевидец геноцида армян во время Первой мировой войны в Османской империи, Файез эль-Гусейн записал свои воспоминания в 1916 г., когда еще свежи были в памяти подробности увиденной им трагедии. Как гуманист он считал своим гражданским долгом свидетельствовать для истории. Но прежде всего он как глубоко верующий мусульманин хотел защитить «исламскую веру от возможных обвинений в фанатизме со стороны европейцев» и показать, что ответственность за содеянные преступления несет атеистическое правительство младотурок. Публикация содержит обширное введение Дж.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.