1700 лет верности. История Армении и ее Церкви - [15]
Армянская церковь, как сообщает историк Фавст Византийский, или Фавстос Бузанд, уже с первых веков своего существования была известна как «престол Фаддея». Предание сохранило для нас, помимо истории христианизации Армении и ее первых мучеников, также и имена первых армянских епископов, которые занимали кафедру Фаддея после его (и Варфоломея) смерти до крещения Армении в IV веке: Захария, Земент, Атернерсех, Муше, Шаген, Шаварш, Гевондос, Меружан.
С конца I века в южной Армении, несомненно, существовали христианские общины. Город Аштишат, расположенный на юго-западе Армении, недалеко от Эдессы, еще до крещения Трдата называли «матерью армянских церквей».
У нас есть достаточно точные сведения о преследовании армянских христиан царями Армении Вагаршем II (186-198) и Хосровом I (196-216) — об этом сообщает нам епископ Кесарии Каппадокийской Фирмилиан (230-268) в своем произведении, в котором описывает гонения на Церковь. Также и Тертуллиан в 197 году называет армян среди народов, принявших христианство.
Евсевий Кесарийский (265-340) в своей знаменитой Церковной истории говорит о Меружане, который, по-видимому, был епископом в Армении, к востоку от Каппадокии, около 250 года.
Первая проповедь христианства в Армении носит ярко выраженный сирийский характер. Он будет сглажен второй волной миссионерства в начале IV века, которая приведет к крещению Армении и, как мы увидим, будет определяться скорее греческим влиянием.
Сасаниды и маздеизм
В 224 году, когда в Армении правил аршакидский царь Трдат II (также называемый историками Хосровом), в Персии Аршакидов сменила династия Сасанидов (224-653). После военных походов Александра Македонского и падения в 330 году до н.э. персидской династии Ахеменидов, над Ираном — сначала при Селевкидах, затем при Аршакидах — 500 лет господствовали не персидские династии: первая — греческая, вторая — парфянская. Теперь же Сасаниды восстанавливают древние персидские традиции и, прежде всего, религию отцов — маздеизм.
Маздеизм (по имени бога Ахурамазды), или зороастризм (по имени основателя религии Заратустры), уже с VI века до н. э. — когда Заратустра реформировал древние религии страны — был официальной религией Ирана и будет оставаться таковой еще долго, пока его не вытеснит ислам. В центре маздеистской религии — сугубый дуализм, идея непрерывной борьбы между добром и злом, светом и тьмой, которые олицетворяются божествами Ахурамаздой и Ахриманом. Как и весь космос, человек оказывается вовлеченным в эту вечную борьбу, из которой нет выхода. Только в конце времен, после того как огонь отделит хорошее от плохого, добрых от злых, борьба завершится победой добра. Маздеизм признает священными некоторые стихии: землю, воду, огонь, ветер, солнце и луну, которым следует поклоняться и отправлять культ. Маздеисты практикуют многоженство и считают позволительным кровосмешение.
Маздеизм, именно благодаря своей крайней простоте, а также тому, что он уже веками являлся официальной религией могущественного соседа, обладал значительно большими возможностями для распространения, чем христианство. К тому же следует учесть, что армянская языческая мифология имела тесные родственные связи с иранской религией. Христианство же, как несравненно более сложное учение со своей требовательной моралью и с менее материальным культом, предстает как малопривлекательная религия. Главное, оно кажется армянам религией иноземной, пришедшей из Израиля и связанной с историей его народа: и действительно, вначале Благая Весть распространяется среди еврейских общин Армении.
Однако, несмотря на то что маздеизм в то время переживал новый расцвет в Персии, Армения все более начинает ориентироваться на христианство. Проповедь Благой Вести распространяется медленно, но решительно, и вскоре произойдут некоторые, совершенно непредвиденные события, которые превратят Армению в первую христианскую страну мира. Но противостояние двух религий не закончится и, более того, будет и впредь откладывать отпечаток на основные события армянской истории.
Между тем, после того как в Персии в 224 году Сасаниды заняли место Аршакидов, Трдат II Армянский предоставляет убежище многим иранским Аршакидам, которые предпочитают покинуть свою страну. После убийства Трдата, произошедшего в результате дворцового заговора, трон Армении занял Сасанид Хормизд-Арташир (264-272), сын персидского царя Шапуха I, по матери же Аршакид. Затем наступил четырнадцатилетний период междуцарствия, когда Арменией управляли разные персидские сатрапы. Наконец, при поддержке римлян на престол взошел Трдат III Великий (286-330), сын Трдата II.
Принятие христианства
По преданию, в 301 году (но, вероятнее, между 305 и 307 годами) Армения принимает христианство как национальную религию. С этого момента приверженность к христианской вере будет определять весь ход армянской истории [см. карту №3].
Историю проповеди святого Григория Просветителя, которая привела к обращению царя Трдата и принятию христианства в качестве государственной религии Армении, рассказывают нам выдающиеся древнеармянские историки Агафангел и Мовсес Хоренаци.
Впервые на русском языке читатель может познакомиться с историей, учением и духовным опытом Армянской Апостольской Церкви, одной из самых древних Церквей мира, а также прикоснуться к истории армянского народа, который, несмотря на свою многострадальную судьбу, войны, геноцид, рассеяние, в течение многих веков сохранял свою верность Христу. В беседах с Католикосом Всех Армян Гарегином I автор касается самых различных проблем: веры и неверия, счастья и страдания, власти и авторитета, места и роли в Церкви мирян, женщин и молодежи, проблем любви и семьи, целомудрия, сексуальной жизни, гомосексуализма, справедливости, равенства, биоэтики и многого другого. Широкий спектр затронутых вопросов может быть интересен всем, и верующим, и неверующим, и христианам, и представителям других религий..
"Эти письма говорят о смерти", — так бывший офицер немецкой армии Армин Теофил Вегнер начинает свою книгу «Дорога без возврата», рассказывая об ужасах, свидетелем которых он стал в Турции в 1915-1916 годах. Книга, которую вы держите в руках, говорит о смерти. Она состоит в основном из фотографий, писем и дневников Армина Вегнера, свидетельствующих об одном из самых страшных преступлений против человечности — геноциде армян, осуществленном тремя последовательно сменявшимися турецкими правительствами с последней четверти XIX по первую четверть XX века.
Впервые публикуемая на русском языке книга «Резня в Армении» написана бедуином, арабом из Сирии Файезом эль-Гусейном. Очевидец геноцида армян во время Первой мировой войны в Османской империи, Файез эль-Гусейн записал свои воспоминания в 1916 г., когда еще свежи были в памяти подробности увиденной им трагедии. Как гуманист он считал своим гражданским долгом свидетельствовать для истории. Но прежде всего он как глубоко верующий мусульманин хотел защитить «исламскую веру от возможных обвинений в фанатизме со стороны европейцев» и показать, что ответственность за содеянные преступления несет атеистическое правительство младотурок. Публикация содержит обширное введение Дж.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.