1661 - [94]
— Откуда у вас такал уверенность? — помрачнев, недоверчиво спросила королева-мать.
Габриель решил поставить все на карту и признаться Анне Австрийской в том, что было ему известно и как к нему попали злополучные бумаги. Он подробно рассказал ей, как его преследовали и о том, при каких обстоятельствах погиб его отец. Однако о налетчиках и о человеке, их подославшем, он умолчал. Не упомянул он и о некоторых других документах.
— Благодарю за откровенность, мальчик мой, — проговорила королева, после того как Габриель закончил свой рассказ. — То, что эти бумаги существуют, должно навсегда остаться тайной. Ваш отец поплатился жизнью за то, что хранил их у себя. Советую вам ради вашей же безопасности, забудьте о них!
Габриель, пораженный достоинством и самообладанием государыни, поднялся и раскланялся. Королева-мать тоже встала, чтобы проводить посетителя до двери, что с ее стороны было поступком совершенно необычным.
— Мальчик мой, — ласково проговорила она, — я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Можете считать, что отныне вы находитесь под моим покровительством. Передайте мадемуазель де Лавальер мою глубочайшую признательность за то, что она направила вас прямо ко мне.
— Смею ли я просить ваше величество взять под свое покровительство и мадемуазель де Лавальер? Откровенно говоря, я боюсь за нее больше, чем за себя, — с горечью признался он. — У меня есть основания думать, что некоторые высокопоставленные особы, приближенные к вам, желают ее погубить.
— Господи, сударь, о чем вы говорите! И что значит — приближенные ко мне?
— К примеру, Олимпия Манчини, — шепотом сказал Габриель.
Королева задумалась.
— Хорошо, сударь. Ваша просьба будет удовлетворена. Я обдумаю ваши слова. К тому же это такая малость в сравнении с тем, чем я вам обязана. Но неужели вас не заботит ваша собственная судьба?
Габриель еще раз молча поклонился и вышел из комнаты, говоря себе, что не зря решился на этот шаг.
Анна Австрийская потребовала, чтобы ее не беспокоили. Она медленно подошла к своему креслу, взяла пачку бумаг и принялась перечитывать их одну за другой.
«Вот и все! — сказала она себе. — Псы просчитались, явно недооценив храбрость и верность Понбрианов».
Королева-мать встала и направилась к камину. В этот теплый весенний день очаг не растапливали. Анна Австрийская позвонила и потребовала затопить камин. Она терпеливо смотрела, как усердствовал слуга, потом неспешно подошла, бросила бумаги в огонь и отступила на несколько шагов.
Пока в камине замка Дампьер догорали ее брачный договор с кардиналом Мазарини и признание его отцовства в отношении короля, королева-мать тихонько плакала.
69
Венсенский замок — четверг 26 мая, три часа пополудни
— Розы самые верные подруги и спутницы, господин Кольбер, к тому же они не болтливы.
Кольбер едва заметно улыбнулся — как ему показалось, любезно, — вдыхая аромат цветка, который Анна Австрийская срезала и передала ему.
— Я ценю это достоинство превыше всего, государыня, — с поклоном ответил он.
Анна Австрийская и новоиспеченный интендант финансов не спеша прогуливались по саду — за его обустройством королева-мать следила самолично — в тени башни, где помещались ее покои.
— Впрочем, какое это имеет отношение к встрече, о которой вы испрашивали, господин Кольбер? — сказала государыня. — Ведь не ради того, чтобы полюбоваться цветами или поиграть в молчанку, вы оставили свой кабинет и обязанности и прибыли отдать визит немолодой уже даме?
— Государыня! — решительно проговорил Кольбер будто в свое оправдание. — Я не льстец и не пустослов, и если на кого старался произвести благоприятное впечатление, то разве что на моего государя и кардинала, да хранит Господь его душу! Возможно, причина вашего недоверия ко мне кроется в том, что вы превратно истолковываете мою сдержанность. В таком случае я перейду прямо к делу. Если я пожелал встретиться с вами без промедления и без свидетелей, государыня, то лишь затем, чтобы сообщить кое-какие факты, связанные с безопасностью государства и депозитами, составляющими часть наследства кардинала.
Кольбер сделал паузу в надежде прочесть в глазах королевы-матери тревогу или, по крайней мере, удивление. Однако ничего похожего не заметил.
— Государыня, незадолго до смерти кардинал пожелал открыть мне кое-какие тайны и поделился своими опасениями касательно исчезновения документов, содержащих эти самые тайны. Нужны ли вам уточнения, государыня?
— И что же, сударь? — проговорила королева-мать уже с явным волнением в голосе.
«Неужели Джулио проговорился?» — подумала она.
— Так вот, государыня, я нашел бумаги, похищенные, как я смею не без оснований предположить, из библиотеки кардинала, а кроме того, мне стали известны и другие тайны, не менее важные; они имеют отношение к заговору некоторых особ, жаждущих захватить политическую власть в королевстве и действующих по воле кое-кого из высокопоставленных лиц…
— Что дальше, сударь?
— Розы, государыня, создания неболтливые. И потому я позволю себе упомянуть при них имя суперинтенданта Фуке, хотя, но правде говоря, у меня пока нет против него прямых доказательств. Я говорю «пока», потому что доказательства постепенно накапливаются.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.