1632 - [192]
Выехав с проселочной дороги, автобус свернул на федеральное шоссе 250, как раз за последними драпающими хорватами. Они приближались к восточной границе города, школа была в двух милях от них.
Дэн разбил прикладом дробовика переднее окно на противоположной стороне от водителя.
— Поддай-ка! — скомандовал он. И поморщился.
— Аллооооооо! — закричал Ганс, вжимая педаль газа в пол. Автобус рванул вперед, быстро настигая хорватов.
— Помоги нам, Господи, — пробормотал начальник полиции. Он закрепился на автобусной лестнице и поднял ружье. Позади него Гретхен приготовила другое. За ее спиной, сидевшие на своих местах немецкие полицейские новобранцы держали свои ружья тоже наготове.
Секундой позже автобус вышел на дистанцию стрельбу и Дэн выстрелил. Еще один ангел смерти взмахнул косой.
Ганс вынужден был притормозить, объезжая и переезжая множество тел, заполнивших шоссе. Но потом он снова поднажал. Хорваты, в панике, теперь уже оставили шоссе и отчаянно пытались удрать от страшной машины за ними. Те, кто удрал по северной стороне дороги, оказались в безопасности.
Площадь была достаточно широкой, чтобы позволить им скрыться. Но те, кто гнал лошадей с южной набережной, оказались в смертельной ловушке. Буффало Крик протекал параллельно шоссе 250, не более, чем в тридцати метрах. Как только Ганс увидел, что дорога свободна от трупов, он снова газанул. Через минуту автобус ехал рядом с толпой имперских кавалеристов, скачущих по берегу ручья в поисках брода. К этому моменту Дэн и Гретхен разместили новобранцев в каждом окне с правой стороны автобуса. По команде Дэна они открыли огонь из своих дробовиков. Хорваты понукали лошадей скакать быстрее по предательской земле, даже не думая возобновить огонь из своих колесцовых пистолетов. Деваться было некуда.
Ганс снова притормозил. Автобус выкатился на проселок на тридцати милях в час, в то время как новобранцы посылали пули и картечь в хорватов, скакавших на спотыкающихся лошадях вдоль русла ручья. Дэн вспомнил виденную когда-то фотографию, изображавшую бизонов, убитых стрелявшими из поезда охотниками. Теперь же, в отчаянии, имперские кавалеристы загоняли коней в ручей и пытались пробиться через него в лесистые холмы на противоположном берегу. Но здесь не было брода. Правда, после 'Огненного Кольца' уровень воды значительно упал, но поток все еще был больше похож на речку, чем на ручеек. Множество хорватов утонуло в своей попытке, а еще больше утонуло лошадей. Дэн позволил им удрать. Было совершенно ясно, что убивать этих врагов бессмысленно — те не думали ни о чем, кроме бегства. Он был гораздо больше обеспокоен школой, до которой оставалась еще миля.
— Поднажми! — скомандовал он.
Ганс поднажал. Дэн отвернулся, бормоча молитвы.
Множество хорватов, наконец, пробились в узкое пространство между автобусами и передней стеной здания. Они набились там, как сельди в бочке, но по крайней мере, здесь они были в безопасности от той невероятной винтовки в верхнем окне.
Было секундным делом, разбить все окна в кафе пистолетами и саблями. Через мгновение хорваты хлынули в здание школы.
Капитан Гарс возглавил атаку вверх по склону к школе. Андерс Юнссон скакал рядом. Он видел сотни хорватских кавалеристов, толпившихся в очевидной растерянности.
— Не слишком еще поздно, — заметил капитан. И улыбнулся Андерсу. — Здорово, правда ведь?
Затем, размахивая саблей:
— Вперед, вперед!
За ним гремели боевые кличи:
— С нами Бог! Руби их!
Некоторые из имперских всадников впустую потратили время на поиски в кухне. Но большинство из них высыпало из столовой в вестибюль. Оттуда во главе с унтер-офицером, они начали расходиться.
Некоторые из них сунулись по коридору, ведущему к техническому центру. Но там они сразу же столкнулись с препятствием. Другие пробили себе дорогу в застекленный переход между школой и техническим центром. Через несколько секунд они попытались выставить дверь в сам центр. Попытка не удалась. Дверь была просто заблокирована поставленным за ней запасным вилочным погрузчиком. Имперские кавалеристы, в бессильной ярости, били плечами в дверь. Раздался крик:
— Ищите таран!
Другие хорваты ринулись по лестницам, ведущим к классам на верхнем этаже. Они могли слышать вопли и крики испуганных детей наверху и знали, что их цель, наконец, в пределах досягаемости. Но наверху они натолкнулись на баррикады и мужчин, вооруженных пистолетами и револьверами. Разразился шквал выстрелов — жалкий треск, по сравнению с буханьем колесцовых пистолетов.
Один из учителей был ранен в руку. Эд Пьяцца, стрелявший с баррикады из своего пистолета, тоже был ранен. Тяжелая пуля колесцового пистолета пролетела между двух шкафов и срикошетила ему в грудь, разбив ребра, и проникнув в легкие. Через мгновение Мелисса уже стояла на коленях радом с ним, отчаянно пытаясь остановить кровотечение. Шэрон Николс поднесла аптечку первой помощи. Они вдвоем боролись за жизнь Эда, в то время как еще один учитель, подхватив пистолет, вступил в кровавый бой на верху лестницы.
Бой был короток. Огневые возможности и тут были неравны. Хорваты внутри лестничной клетки были абсолютно не защищены, а разница в скорости стрельбы была непреодолимой.
