1632 - [173]

— Вы думаете, инициатором был Алекс? Ха! Этот вечно правильный сухарь? О, Боже! — Смех усиливался. Да, определенно полуистеричный. — Я потратила многие недели на то, чтобы уболтать его, взяла измором!

На мгновение ее взгляд стал мечтательным.

— Он такой классный парень, — прошептала она. — Это определенно было нечто лучшее, когда не приходится с самого начала отбиваться от потных лап.

Джулия упала в кресло.

— Он меня убьет.

Мрачная уверенность, звучащая в этой фразе, сделала бы честь и Кассандре.

Джеймс прочистил горло.

— У вас есть несколько вариантов. Первый — это аборт. И поспешно: — Я сам не делаю аборты, но вы можете обратиться к доктору Адамсу, да и доктор Абрабанель, если уж на то пошло, может вам помочь. На вашем сроке беременности — это несложная процедура.

Джули бросила на него острый взгляд.

— Если это так просто, почему вы не можете это сделать? — Потом, видя жесткое выражение на его лице, она захихикала. — Только не говорите мне… — Хихиканье, хихиканье… — Доктор, держу пари, что это была офигенная перепалка! Я имею в виду, когда вы сказали об этом Мелиссе.

Джеймс пожал плечами.

— И вовсе даже не перепалка. У нее есть свои принципы, у меня — свои.

Его собственный взгляд подернулся легкой мечтательностью.

— Мы очень хорошо ладим друг с другом, если принять во внимание все обстоятельства.

Внезапно Джулия покачала головой.

— Аборт в в любом случае не обсуждается. Я сама не одобряю их. А что насчет другого варианта?

— Это очевидно, не так ли? Выйти замуж.

Джулия снова ударилась в плач.

— Он убьет меня!

Она опять закрыла руками рот. Странные звуки продолжали вырываться оттуда.

Джеймс почесал в затылке.

— Я не понимаю. Если то, что я слышал, соответствует действительности, он пытается заставить тебя назначить дату свадьбы.

Закрывающие рот руки опять сложились ковшиком.

— Да, пытается! — прошипела она. Руки сомкнулись. Бормотание.

— Так в чем же проблема?

Джулия сделала глубокий вдох, втягивая воздух сквозь пальцы. Затем медленно выдохнула. Она отняла руки ото рта, положила их на колени, и, понурившись и сгорбив плечи, вздохнула достойно Кассандры. Опять меня не понимают…

— Вы не понимаете. Речь идёт о принципе. По вопросу времени…

Ее глаза сузились, пока она быстро вычисляла в уме.

— К тому времени, как мы сможем пожениться, а это не сможет случиться раньше, чем через месяц. Самое раннее, возможно, даже, в сентябре, потому что прямо сейчас он должен будеть поехать повидаться с королем Швеции. Как только он и Майк, наконец, вздрючат как следует этих испанских клоунов…

Расчеты, расчеты. Джеймс снова изо всех сил пытался сохранить серьезное выражение лица. Он не был уверен, что забавляло его больше: наглая уверенность Джулии, что испанцы будут, разумеется, побиты, или ее непринужденное упоминание о знакомстве её жениха с королями.

— Да, — заключила она. — Как я и думала. Мы сможем вступить в брак где-то в сентябре, самое раннее.

Она надула щеки и сложила руки кругом в добром футе от живота, пародируя беременную женщину.

— Ради Христа, Джулия! Вы же не всерьез, правда? Что, в начале второго триместра? Да совершенно ничего не будет заметно.

— Это будет через полгода! — отрезала она. — Так что ни у кого не будет никаких сомнений!

Джеймс пожал плечами.

— Ну и что? К тому моменту вы будете женаты. Так что, кого это будет волновать? Это не будет первое событие такого рода в…

— В это-то всё и дело! — Плач. — Вы же знаете, как чувствителен к этим делам Алекс — как раз по причине того, что он незаконнорожденный. Вы знаете, он мне тысячу раз говорил: — Ни один мой ребенок не родится ублюдком!

Даже будучи в отчаянии, она довольно удачно изобразила шотландский акцент Маккея.

К этому моменту логика Джулии совершенно ускользнула от Джеймса.

— Я не понимаю, — пробормотал он. — Если вы женаты в тот момент, когда родился ребенок, то он — или она — не считаются…

— Это же вопрос принципа! — причитала она. — Неужели вы не понимаете? А никто не может так зацикливаться на принципах, как проклятый шотландской кальвинист!

Она уже даже не сгорбилась в своем кресле. Она просто растеклась в нем, как желеобразная капля, состоящая из воплощенного отчаяния.

— Он убьет меня, — пискнула она. — Считайте, что я уже мертвая.

Последняя отчаянная попытка Джеймса сохранить на лице маску невозмутимого врачебного достоинства наконец-то рухнула. Он просто не мог сопротивляться соблазну.

— Ну тогда позаботься, чтобы он был в пятистах ядрах от тебя, когда ты ему будешь об этом рассказывать.

Тон последующих слов Джулии никто не назвал бы писком. Скорее, наоборот. Джеймс утешал себя мыслью, что он, как и полагалось обязанностью врача, вообще-то крепил дух своего пациента. Ну, по мере сил.

* * *

Вскоре после этого он пригласил Ребекку в ту же самую смотровую.

— Джулия, кажется, не в духе, — заметила она. — Что-то случилось?

Губы Джеймса дрогнули.

— Ничего серьезного.

Он помог ей устроиться в кресле.

— Уф! — вздохнула Ребекка. Она быстро улыбнулась врачу. — Спасибо. Я чувствую себя такой неловкой.

Она сверху вниз посмотрела на свой живота.

— Философски, я не одобряю этого, — произнесла она. — Это кажется таким глупым способом решения данной проблемы. К тому моменту, когда женщина наконец-то привыкает к своему новому состоянию, всё заканчивается. — Ее темные глаза потеплели: — Уже скоро.