1632 - [172]

* * *

Майк наблюдал в бинокль за отступлением испанцев до тех пор, пока не убедился, что те действительно спешат к Вартбургу. К тому моменту, когда он наконец-то опустил бинокль, Грег Сорбара и командиры его специального артиллерийского подразделения собрались вокруг Майка на стене редута.

— Ну что, мы в деле? — поинтересовался Сорбара.

Майк кивнул.

— К наступлению темноты они должны там окопаться. Мы начнем спецэффекты после полуночи. А с рассветом начнем обстрел бомбами.

Его слова вызвали недовольное фырканье трех молодых парней, уставившихся на него. Ларри Уайлд, Джимми Андерсен и Эдди Кантрелл, как было несложно заметить, не одобряли его решение.

В мире нет ничего страшнее гнева оскорбленного реконструктора.

— Нет, — сказал Майк. — Я не начну бомбардировку до наступления рассвета.

— Мы должны использовать преимущества, которые даст нам темнота, — протестующим тоном заявил Джимми. — Она усилит неразбериху.

Майк усилием воли стер оскал со своего лица. Но не смог удержать тяжелый вздох. Кто в этом мире кровожаднее невинных детей?

— Это именно то, чего я пытаюсь избежать, Джимми, — сказал он с напором. Он указал в сторону отступающей испанской армии, всё ещё держа в руке бинокль: — Вы, возможно, полагаете, что это просто оловянные солдатики, но я так не считаю. Они — тоже люди, черт возьми!

Трое юнцов поежились от нескрываемого гнева, прозвучавшего в голосе Майка. Тот решил довести свою мысль до конца: — Это и так будет кошмарное дело. По крайней мере, я хочу быть уверенным в том, что те из них, кто пожелает сдаться — будут иметь такую возможность. Я не хочу, чтобы они погибли просто потому, что в кромешной тьме не смогли найти дорогу из замка. Вы поняли?

Единственным ответом были угрюмые выражения их физиономий. Огорчение, смешанное с разочарованием.

— Пора идти, парни, — скомандовал Феррара. Троица юнцов с большим рвением устремилась прочь от форта.

Майк что-то пробормотал. Феррара повернулся ухом к нему.

— Что ты сказал?

Майк покачал головой.

— Не обращай внимания.

Феррара направился вслед за своими подчиненными. Майк смотрел на Вартбург. Мрачный замок, казалось, пялился в ответ своим собственным зловещим взглядом.

— Настоящие чистокровные идальго, — пробормотал он снова. — Нет уж, мы должны найти иной путь.

Глава 53

— Вы уверены? — пискнула Джулия. — Я имею в виду, вы, как бы, абсолютно уверены? — Следующую фразу она протараторила торопливой скороговоркой. — Я думала, это грипп или что-то в этом роде. Зараза сейчас свирепствует, вы же знаете. В тяжелой форме. Может быть, желудочный грипп, расстройство желудка, вот и все. Я отправилась бы в Айзенах, если бы Алекс не настаивал, чтобы я к вам сходила, а Майк поддержал его. Он не взял меня с собой.

Она смотрела на доктора, как бы говоря: Это все твоя вина!

Джеймсу Николсу удалось сохранить абсолютно каменное в своей невозмутимости выражение лица. Это было нелегко. Лицо молодой женщины, сидевшей на стуле в его кабинете, выражало целую гамму эмоций. Беспокойство, огорчение, понимание — смешанное с с возмущением и негодованием.

— Подразумевается, что эти штуки эффективны, — зарычала она.

Джеймс открыл рот. Джулия не дала ему вставить ни звука.

— Да, подразумевается!

Он снова попытался заговорить. И снова Джулия не дала ему вставить ни звука.

— Алекс меня убьёт, — простонала она. — Я обещала ему, что он может ни о чем не беспокоиться! — Она прижала руку ко рту и пробормотала: — Что же мне теперь делать?

Джеймс решил, что у него появился шанс вставить словечко.

— Джулия, нужно было использовать диафрагму только в сочетании с контрацептивами.

— Они кончились во всех магазинах и аптеках! — запротестовала она и властным тоном вопросила: — Что, по-вашему, я должна была делать?

Воздерживаться, пришел ему в голову очевидный, но легкомысленный ответ. И Джеймс подавил его. Вероятность того, что столь эмансипированная и брызжущая энергией девушка, как Джулия Симс, воздержится от секса с женихом до официальной даты свадьбы, была чуть ниже того, что рак из поговорки таки засвистит на лесистых холмах Тюрингенвальда. И Джеймс едва ли имел право критиковать её. Даже если не вспоминать события своей собственной бурной молодости, его нынешние отношения с Мелиссой не были ни платоническими, ни освященными узами Гименея.

С другой стороны, сухо возразил он самому себе, Мелиссе было пятьдесят семь лет. Для них обоих контрацепция была малоактуальным вопросом.

— О, Иисусе, он меня пришибет насмерть, — снова захныкала Джулия. Она прижимала обе руки ко рту, откуда периодически вырывались странные звуки, больше всего напоминающие полоскание горла.

Джеймс ухитрился придать своему лицу отеческую хмурость.

— Да почему? — Хрм, хрм. — Я думаю, это Алекс должен был бы беспокоиться. Твой отец — не говоря уже о Фрэнке! — явно не будут…

Джулия протестующе каркнула, продолжая прикрывать рот ладонями.

— Я что-то не совсем понял… — продолжал Джеймс.

Она отняла руки от губ и сложила их воронкой вокруг рта, как бы желая поведать ему страшную тайну.

— Это была моя идея, — прошипела она. Увидев выражение лица врача, Джули рассмеялась. Смех был, пожалуй, чуть истеричным. Ну, в крайнем случае, полуистеричным.