1612-й. Как Нижний Новгород Россию спасал - [52]

В этом же случае подле воеводы становился выборный посадский человек, и не в подчиненном, а в равном к нему отношении. Сирота-посадский, на равной ноге, в равных отношениях со служилым (собственно с дворянством и всяким воеводством) берет общее дело в свои руки и руководит им в тесном союзе, в полном единении с воеводой, чего доселе не бывало… Выборный земский человек, на которого ложилась тяжелая обязанность обеспечить во всем новую рать, по необходимости должен был заручиться полным доверием и полной властью для исполнения своего дела, чтоб не расстроить начатого подвига».

Условия Пожарского были удовлетворены, теперь настало время Минину долго отказываться, а затем выдвигать свои условия. Кузьма тоже потребовал чрезвычайных полномочий. «Когда посланные возвратились и объявили нижегородцам слова Пожарского, те стали бить челом Кузьме, чтобы принялся за дело; Минин отказывался для укрепления, чтобы нижегородцы сдались на всю его волю:

— Соглашусь, — говорил он, — если напишете приговор, что будете во всем послушны и покорны и будете ратным людям давать деньги».

Посадский «мир» принял условия Минина. Приговор был дан, и в нем написано: «Стоять за истину всем безызменно, к начальникам быть во всем послушными и покорливыми и не противиться им ни в чем; на жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет — отбирать не только имущество, да и дворы, а жен и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать, чтоб ратным людям скудости не было». Когда приговор был подписан, Минин немедленно отослал его Пожарскому, «чтобы нижегородцы, охладев в усердии, не взяли его назад». После этого Нижний Новгород оказался бесповоротно втянут в дело создания Второго ополчения.

А Кузьма оставил земскую службу и сложил с себя полномочия старосты. В терминологии государственного и земского строительства начала XVII века не нашлось ничего подходящего для обозначения новой должности и звания Минина. Он так и останется «выборным человеком». Единственным в истории России.

Так возникла эта бессмертная связка — Минин и Пожарский. «Они были — и в этом их своеобразная личная привлекательность и особое величие — просто честные люди, которые скромно и как будто даже не совсем охотно выступили из рядов, чтобы совершить дело, которое требовалось от них стечением обстоятельств. Они просто, никогда не напуская на себя ни малейшего величия, понесли всю тяжесть громадной ответственности и, совершив свой труд до конца, после того, как держали в руках судьбу великого народа, без малейшего усилия, незаметно скрылись…» — писал Валишевский.

Согласию Пожарского возглавить дело спасения России способствовали успехи нижегородцев в поиске ратных людей, готовых участвовать в предприятии.

В начале XVII века воевали профессионалы. Люди с улицы не умели обращаться ни с холодным, ни с огнестрельным оружием. Для успеха ополчения требовалось в первую очередь найти опытных воинов.

В самом Нижнем Новгороде их почти не осталось. Большая часть нижегородских дворян и стрельцов ушла в Москву в составе Первого ополчения, а вернулись в город немногие. Кто-то погиб в сражениях, кто-то был отправлен служить в Суздаль, Переславль-Залесский, другие города. «Гарнизон Нижнего и ратные люди его уезда после битв 1608–1609 гг. и недавнего похода к Москве с Репниным, за исключением хотя бы небольшой части стрельцов для нужд воеводского управления, едва ли могли составить отряд в 1000 человек, — подсчитывал Любомиров. — Рано присоединившиеся к Нижнему города Балахна и Гороховец могли дать лишь очень ничтожное количество ратных людей: Балахна, кажется, совсем не имела дворян; упоминаемые в источниках „гороховляне“ — дети боярские были, очевидно, очень немногочисленны, судя по небольшой территории уезда; стрельцы же, если и были в этих городах, то в весьма ограниченном количестве. Добровольцы из посадских и, может быть, даточные люди из трех уездов могли бы, вероятно, составить не меньший по численности, чем из служилых людей, но не особенно ценный по неподготовленности отряд».

На счастье нижегородцев и России в этот момент в окрестностях Арзамаса находилось довольно большое количество непристроенных смоленских дворян. Откуда они там взялись?

Из родных мест их выгнали поляки. Летом они были отосланы Заруцким и Трубецким из-под Москвы в Арзамасский уезд, чтобы там получить в поместное владение дворцовые села и деревни. Однако посадские люди и местные крестьяне отказались признать эти указы руководства Первого ополчения. Дворцовые крестьяне не желали становиться помещичьими и при поддержке арзамасских стрельцов вели бои со смоленскими дворянами. В итоге они «в скудости мнозей» располагались в Выездной слободе (ныне село Выездное) рядом с Арзамасом, на берегу речушки, которую с тех пор прозвали Смолянкой.

«Кузьма Минин, посоветовавшись с нижегородскими посадскими людьми, пригласил представителей смолян в Нижний Новгород обсудить вопрос об их участии в походе на Москву. Около Дмитриева дня (26 октября 1611 года) смоляне отправили своих делегатов в Нижний Новгород. Минину не пришлось их долго уговаривать». Новый отряд будущего ополчения подходил нижегородцам по общему настрою. «Смольяном поляки и литвы грубны искони вечные неприятели, что жили с ними поблизку и бои с ними бывали частые», — справедливо отмечал Болтин.