1612 год - [6]
Хозяин тем временем произносил здравицу за здравицей, перейдя от царствующего дома к присутствующим, понуждая пить снова и снова. Если кто-то, на его взгляд, плохо ел, он выбирал кусок от стоявшего перед ним опричного[13] блюда и, положив на миску, посылал со слугой. Тот, кому предназначался кусок, должен был встать, поблагодарить за хлебосольство и обязательно съесть, изображая на лице удовольствие, чтобы не обидеть хозяина. Маржере, которому был послан огромный жирный кусок окорока, попытался было с брезгливостью отказаться, но предостерегающий взгляд Заборовского заставил его подчиниться.
Хуже пришлось Мартину Беру. Бедный студент, боясь опьянеть, оставил очередной ковш с медом нетронутым, но получил тут же от все подмечавшего хозяина объемистую чашу с водкой, которую вынужден был выпить стоя и залпом, «полным горлом», как посоветовал ему Афанасий Иванович, после чего вскоре впал в буйное веселье и начал горланить лихую студенческую песню. Думбар, гогоча как жеребец и часто икая, пытался подпевать.
Власьев, понимавший латынь, улыбался, однако, когда студент начал орать совсем непристойное, покачал головой и сказал дворецкому:
— Зови гусельников, пусть споют что-нибудь наше.
В избу вошли и глубоко поклонились, правой рукой коснувшись пола, двое скоморохов, одетых поверх исподнего в шубы, вывернутые мехом наружу, в масках и колпаках. Один держал в руках гусли, другой — гудок.[14] Полилась старинная песня:
Капитан, уснувший было, от унылого речитатива, спросил у толмача:
— О чем поют эти люди?
— О нашем покойном государе Иване Грозном.
— Жестоком? — поправил Маржере.
— Он не со всеми бывал жесток, — не согласился толмач. — В песне поется о его справедливости и щедрости, проявленной к разбойнику.
— Вот как? — удивился капитан. — Значит, народ хранит о нем добрую память? Жалеет? А правда ли, что жив его сын, царевич Димитрий?
Толмач испуганно отшатнулся:
— Нет, нет!
Власьев, слышавший разговор, пронзительно взглянул на капитана:
— Откуда у тебя такая весть? Иезуиты нашептали? Им бы этого очень хотелось.
Маржере гордо выпрямился, насколько было возможно после стольких ковшей меду, и закрутил ус:
— Я с иезуитами не якшаюсь! Я — гугенот и воевал с католиками. А слышал просто пьяную болтовню какого-то шляхтича в краковской харчевне.
— Враки все это! — строго сказал Власьев. — Истинно известно, что царевич покололся сам во время приступа падучей и похоронен в Угличском соборе.
Он перекрестился, потом зыркнул глазом на скоморохов:
— Что пристали? Давайте еще, да повеселей!
Гусельник и гудочник ударили по струнам и громко запели:
— Это, видать, веселая песня! — заметил Маржере. — О чем она?
— Вроде той, что пел ваш студент. О пьяном веселье, — насмешливо ответил толмач.
Мартин Бер, будто услышав, что говорят о нем, вдруг снова заорал какую-то песню, вызвав очередной взрыв хохота Думбара и неодобрительный взгляд дьяка.
Взмахом руки он велел дворецкому внести молочный кисель и фрукты, вываренные в сахаре, что означало окончание пира.
…Пожарский ехал то впереди со своим вооруженным отрядом, то останавливался, пропуская мимо себя длинный обоз, медленно тянущийся по узкой дороге с тесно обступившими ее вековыми соснами и елями. Неожиданно лес распахнулся, и путники увидели город, состоящий в основном из церквей да деревянных изб, разбросанных как попало по ровной, чуть заболоченной местности.
— Смоленск! — громко возвестил князь и, пришпорив коня, устремился к Днепру, где уже была готова переправа — широкий, крепко сколоченный мост, ведущий к крепости, расположенной на левом, очень отлогом берегу, прорезанном глубокими оврагами. Впрочем, сама крепость была построена чуть далее, на крутых холмах.
«Этот замок кажется неприступным! — заметил про себя Маржере, подъехав к стенам высотой более чем в три копья. — Орешек покрепче бургундской крепости Жан-де-Лоне, которую мы брали под знаменем герцога де Вогренана!»
Кое-где кирпичные стены были еще не достроены, и поэтому бросалась в глаза толщина их основания — никак не меньше трех сажен.[15]
— Таким стенам никакие пушки не страшны, — сказал Гилберт, заметивший интерес капитана к фортификационным сооружениям.
Ворота гостеприимно распахнулись, и путники въехали внутрь просторной крепости. Строители-каменщики работали сразу в нескольких местах — и на стенах, и на кладке башен, и на строительстве собора в центре крепости.
— По повелению государя нашего Бориса Федоровича строится каменная крепость вместо прежней, деревянной, — объявил Власьев иностранцам. — Ведь Смоленск не зря называют город-ключ. Ему держать границу от лихих людей.
Строителями веселым зычным голосом командовал высокий мужчина с окладистой, короткой бородой, в темном суконном кафтане и поярковом колпаке.
— А это наш зодчий Федор Конь, — не без похвальбы продолжал Власьев, — не смотрите, что по-мужицки одет. Мастер знаменитый. Белый город строил — третью крепостную стену вокруг Москвы. Стена знатная, из белого камня, а шириной — на лошади проехать можно. Маржере слушал очень внимательно, а когда дьяка позвали к воеводе, выскользнул следом из гостевой избы и отправился вновь осматривать стены и башни.
В книгу московского прозаика Дмитрия Евдокимова пошли повести, написанные в жанре исторического детектива, «За давностью лет», «Шуйский против Шуйского», «Похождение российского Картуша». Все произведения объединены главными действующими лицами.Герои, молодые люди, только что закончившие школу, с помощью своего бывшего учителя ведут увлекательный исторический поиск, пытаясь разгадать загадки прошлого.
Герои трилогии Дмитрия Евдокимова — студенты московского института — показаны в различных жизненных ситуациях. Первую проверку гражданской и трудовой закалки они проходят на целине во время уборки урожая, затем получают звание офицеров запаса на стажировке в летних военных лагерях и, наконец, став молодыми специалистами, вступают во «взрослую» жизнь.
Исторический роман современного писателя Дмитрия Евдокимова рассказывает о жизненном пути князя Д. М. Пожарского, «освободителя Русской земли».
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.