№ 16 - [5]
Шрифт
Интервал
*Сперва подумав на другого,
Опознаём мы Южакова.
ИЗ МИФОВ
Тени на лани нет —
Она источает свет.
Скачет оболоками,
Одёжек пустых вилками.
Скачет и вглубь глядит
Душ пирамид.
Вот агат агатов
Вотана фанатов,
Вот по дыму фреска
«Одоленье Василиска»,
Вот по забвенью смальта
«Левиафана сальто»,
Вот по горячке уголь
«Выбрось последний рубль!».
ЗАПАЛЬЧИВОСТЬ ВИРТУОЗА
«Мечту созревающей вишни»
Я вычудил вам на маримбе —
Наверное, был бы не лишним
С тем
на музыкальном Олимпе…
«Раскаянье лопнувшей дамбы»
Для группы литавров и лейки —
Доверил сыграть я и вам бы,
Да вряд ли вы то одолеете…
И всё ж —
хоть лазурно, хоть мглисто —
Любите перкуссиониста!
ИЗ ПОСЛАНИЯ ПЬЕРА К ЭЛОИЗЕ
Да не увянут соцветья строк
В мире убийственно равнодушном!
Верю, надеюсь, что долгий срок
Не обернётся для чувств удушьем.
Пусть разлучил нас на время рок —
Вынужден я в монастырь уйти был,
Дабы нежнейший любви росток
Спрятать от мира стальных мандибул.
Здесь, в окруженье премудрых книг,
Уединённых лесных пейзажей,
Милая, я в своё сердце вник:
Любит оно горячее даже!
О ДАЛЁКОМ БЛИЗКОМ
Трифонов Сергей Иваныч
Не дружил с тоской.
А стремился к доле рьяно
Приключенческой…
Заходили мы с Серёгой
К одношкольнику,
Тямал тот неоднобоко,
Слыл крамольником.
Долговязым, худощавым
Был наш друг Кисель;
Острословьем беспощадным
Бил нередко в цель…
А ещё у Киселёва
Слушали мы «Дорз».
С ленты номера шестого —
Глухо, вкривь да вкось,
Но вкушали плод запретный,
Пресловутый рок!
И никто авторитетный
Помешать не мог.
Различали мы свободу
Сквозь магнитный шум.
И, цедя отнюдь не воду,
Распрягали ум…
Что ж касается Серёги —
Тот давно в земле.
После службы при остроге
Счёты свёл в петле.
Я его не осуждаю,
Мало ли чего?
Может, он достоин рая
Больше моего…
…Да, спустя почти полвека
Не люблю я «Дорз».
Лишь к свободе человека
Отношусь всерьёз.
РЕКИ
Умыло косо Колыму
Слезой в Отечества дыму;
А иные хитрые на зиму
В Оми-лани тащат и налимов;
Я еси не токот Енисея,
Не пашу я ветер и не сею;
Ил Ангаре — чу! —
кучера гнали,
Вдоль берегов жуя наледь;
А замороженное скороспело
О Лене дело заледенело;
А Кунгур-царь на скаку
Уколол Оку…
СЕМЁН ДЕЖНЁВ
К чему я, вьюгой увлечённый,
Как неотвязною девчонкой,
В опасный свой пустился путь,
Где что ни кабельтов — то жуть?
В пространстве, сорванном с причала,
Нет ни покрышки и ни дна,
Нет ни конца и ни начала,
Но есть погибель лишь одна.
Я выходил Колымской дельтой
И достигал реки Анадырь,
Как будто бы в забаве детской
Совсем не думая — а надо ль?!
Я первым обогнул Чукотку,
Дробя от холода чечётку…
Понять же не хватило крыл,
Что край Евразии открыл.
ИЗ ПОСЛАНИЯ НА ЗЕМЛЮ
У нас на верхних ярусах просторно,
На нижних — на конурке конура.
Тридцатник-отрицатник это норма,
А минус пять по Цельсию — жара.
Хочу увидеть птаху-желтогрудку
(Забыл название за долгий срок)
Да услыхать отрадный щебеток,
С младенчества игравший мне побудку…
…Ещё храню на сердце незабудку,
Печальный безвозвратности цветок!
* * *
Желание со старою невелико —
С Тюменью молодой водил я шашни.
Где Пермякова протянулась далеко
С прожектором луны на телебашне.
Там, помнится, в очаковские времена
Хороший был буфет при гастрономе —
Под пенное бывала там сама слышна
Поэзия, суровой прозы кроме.
У столиков высоких юные тогда,
Но истые слагатаи стояли,
Сквозь горечь солода сладели их уста
Заветною лирической печалью…
Звучало нечто настоящее порой
Среди, казалось бы, шумихи вздорной.
Не чтоб звенеть в ушах,
но — долго тишиной
В пространстве слуха
вторить чудотворной!
НОВЫЙ ХАФИЗ
Садами Вавилона обнимал тебя,
Египта зноем над красавицею плыл
И, целой Золотой Орды имея пыл,
По-русски всё же воздыхал не второпях.
Издалека я тайно за тобой следил,
Твоих портретов Третьяковку создавал,
Твоим очам ещё неведом и не мил,
Уже твой целовал божественный овал,
И сквозь дурман волос твоих дышал,
И в бейтах о тебе своё перо томил.
Тебе одной — среди
неисчислимых стран
И дев, чей
облик совершенен, тонок стан, —
Я посвящаю не рифмованный Коран,
Но этот
рифменно-восторженный диван, —
Найдёшь в нём множество
газелей и касыд,
Где в ласках напрочь
забываем мы про стыд!
ГОРАЦИЙ В АФИНАХ
Глаза твои зеркалят бездну,
Хотя вокруг толпа и смех…
Как в этом городе уездном
Возникла ты, милее всех?
Печальней всех и беззащитней —
Ты для элегий создана…
Сердечной болью стенобитной
Меж нами рушится стена.
АРИСТОТЕЛЬ АЛЕКСАНДРУ
Чем ярче молодость —
Тем соторость тускней.
Как перец молотый,
В тоске горчу о ней.
Горчу-горюю лишь,
А раньше гарцевал…
К чему тебе, малыш,
Ретивый Буцефал?
* * *
Хотя и премудро
Всё сотворено
От порховки пудры
До космоса, но
Вершина устройства
Устройства устройств —
Причина геройства
Геройства геройств!
ПАРА ЗАПЕВОК
*
— Девушка-сибирушка,
Зелёные глаза,
Затмевай-светилушко,
Сердечная гроза!
Ладушка-стараюшка,
Без любви скучаюшка,
Ласки ожидаюшка,
Лаской окружаюшка,
Я иду к тебе спешу,
Через лес, через межу,
Через поле, через луг,
Через город Бузулук.
Упаси от хищников
Да лихих опричников
Ты меня, судьбинушка!
Ради половинушки,
Любушки-любимушки,
Девушки-сибирушки,
Милой-миловинушки,
Нежной шелковинушки,
Сладушки-сладимушки.
А со мной дружки мои —
Сокола да соловьи;
Миновав изрядно Талиц,
Мы смертельно измотались…
*
— От порога к косяку,
С притолоки к потолку
Ползает мизгирь,
Ткёт тенёт сквозырь,
Мизгирину вьёт свою,