1415. Азенкур. Новая история - [111]
Поэтому можно предположить, что французы не смогли выделить большое количество латников для атаки на обоз. Хотя местные люди должны были знать местность, чтобы иметь возможность обойти английские линии, это свело нападение к акту грабежа, который сосредоточился на постельных принадлежностях и сокровищах короля. Последние включали церемониальный меч, а также корону. Уолсингем добавляет, что захват короны позволил французам сделать вид, что Генрих попал в плен. Несомненно, это была одна из историй, распространившихся в Англии после битвы. Народная традиция, представленная хроникой "Brut", развивает эту историю дальше, утверждая, что корону увезли в Париж, где жителям сказали, что Генрих потерпел поражение, однако скоро город узнал от вернувшихся раненых воинов, что исход битвы был прямо противоположным. Проблемы с хронологией делают эту историю не более чем хорошей легендой, но она разрасталась в процессе пересказов. В "Chronique de Ruisseauville" говорится о том, что якобы были захвачены две короны, одна из которых была короной, которой Генрих собирался короноваться в Реймсе, а также "меч короля Артура, настолько ценный, что никто не знал, что с ним делать". Монстреле утверждает, что де Бурневиль и д'Азенкур позже подарили меч графу Шароле. Эти хронисты пытались создать некий акт французского успеха на фоне общего повествования о поражении.
"Gesta" предполагает, что атака произошла на хвостовую часть обоза, который еще не был доставлен в тыл английской армии. В кои-то веки есть предположение, что вина лежит на английском лагере, поскольку автор обвиняет в небрежности королевских слуг. Поскольку он также говорит, что король отдал приказ о наступлении, "как только решил, что почти весь его обоз достиг тыла", кажется, что переброска обоза была не так близка к завершению, как рассчитывал Генрих. В этом отношении он допустил ошибку, которая могла дорого обойтись. На то, что это было проблемой, указывает и то, что Псевдо-Эльмхем озабочен тем, чтобы сообщить нам, что король оставил очень мало людей для охраны обоза, потому что он думал, что враг будет больше заинтересован в сражении, чем в грабеже, — искусный способ очернить французов, а не возложить вину на Генриха.[701]
Как оказалось, нападение было менее разрушительным, чем могло бы быть. Это не было набегом на весь английский лагерь, как это часто изображают. Целью было имущество короля.[702] Захваченные лошади были только вьючными, как отмечают бургундские хронисты. Безусловно, финансовые отчеты кампании свидетельствуют о том, что большое количество верховых лошадей было отправлено обратно в Англию. Кроме того, ни в одной хронике не говорится о потерях среди англичан. Что еще более важно с точки зрения тактики в целом, не было ни одной попытки французов атаковать англичан с тыла с помощью профессиональных воинов. По мнению английских хронистов, включая автора "Gesta", который, по его собственному признанию, сидел на лошади сзади обоза, нападение совершили мародеры и воры, а не французские войска. Французы не могли выделить людей для этой задачи.
Как и в случае с другими элементами французского провала, вина была впоследствии распределена. В хронике Динтера в качестве мишени был выбран "арманьяк" Клинье де Брабант, который быстро стал одним из любимых козлов отпущения у бургундцев. Поскольку он потерпел неудачу в кавалерийской атаке, которой командовал, он отправился в английский лагерь "грабить его". Другими словами, он не присоединился к своим товарищам в сражении, а выбрал себе легкую мишень в качестве грабителя, а не настоящего рыцаря. Фенин и Монстреле утверждают, что приказ Генриха убить пленников был отдан, когда король узнал о налете на обоз.[703] Приводя еще один пример обвинений после поражения, Монстреле добавляет, что в результате де Бурневиль и д'Азенкур были арестованы герцогом Иоанном Бургундским, несмотря на то, что они подарили его сыну ценный меч. Очень маловероятно, что убийство пленников было вызвано нападением на обоз. Поскольку автор "Gesta" находился с обозом, он, несомненно, должен был бы подчеркнуть связь этих событий, но он этого не делает. Тит Ливий, информированный герцогом Глостерским, сообщает нам, что Генрих не знал о нападении на багаж, пока не вернулся в Мезонсель вечером после битвы (подразумевается, что обоз вообще не был доставлен в тыл армии!). Таким образом, для Генриха грабеж был личным неудобством, но не более того, поскольку он не повлиял на исход битвы и был компенсирован ошеломляющим характером победы.
Рукопашная
Учитывая уровень интереса к лучникам, в исследованиях, посвященных этой битве, как правило, не уделяется должного внимания рукопашной схватке. Но с точки зрения продолжительности и кровопролитности это была самая важная часть битвы. Сражение при Азенкуре было тяжелым. Поскольку у французов было больше латников, их английские коллеги потенциально находились в невыгодном положении. Однако, как мы уже видели, уловка Генриха заключалась в том, чтобы как можно дольше защищать своих людей, одновременно ослабляя наступающих французов. С этой целью, вероятно, некоторое количество лучников было размещены между английскими баталиями. Они обстреливали наступающих французов, но прекращали огонь незадолго до сближения армий. Когда французы были уже близко, лучники должны были отступить. Поскольку французы не предприняли никаких контрмер против английских лучников, последние не подвергались опасности ни во время наступления французов, ни во время схватки латников обеих сторон. Они были слишком легко вооружены, чтобы вступать в рукопашную схватку с латниками. Поэтому они должны были отступить, пока французы не подошли слишком близко. Это было несложно, поскольку они были очень легко вооружены. Сообщение бургундских хронистов о том, что их штанины были спущены до колен, связано не с затянувшимися последствиями дизентерии, а с свободой их перемещений на поле боя. Поэтому их описывают как непокрытоголовых и босоногих.
