1415. Азенкур. Новая история - [104]

Французские религиозные приготовления были бы зеркальным отражением английских. Тот факт, что ни один хронист не рассказывает нам о богослужениях, возможно, объясняется поражением Франции, а также тем, что наиболее осведомленные авторы были светскими. Рассказ "Religieux" имеет весьма осуждающий тон и не упускает возможности подчеркнуть глупость на каждом шагу. Также нет уверенности в том, когда французы выстроились в боевой порядок. Хотя "Gesta" предполагает, что они выстроились в начале дня, французские авторы считают, что это произошло позже. Например, "Chronique de Richemont" утверждает, что это было примерно во время Tierce (третий литургический час) или позже. Эта монастырская служба обычно проводилась зимой между 9 и 10 часами утра. Бургундские хронисты также предполагают, что французы выстроили свои войска между 9 и 10 часами утра. В их рассказах также упоминается, что солдаты принимали еду и питье и обменивались объятиями в знак дружбы и единения, отбросив разногласия прошлого. Примечательно, что этот жест упоминают только бургундские хронисты.

Поскольку французы были атакующей стороной, битва должна была начаться только тогда, когда они были к этому готовы. Создается впечатление, что они не видели необходимости в срочности. Это объяснялось тем, что войска все еще прибывали. "Le Héraut Berry" утверждает, что герцог Орлеанский прибыл только утром 25 октября, добавляя, что "все утро бароны, рыцари и оруженосцы прибывали со всех сторон для оказания помощи". Французы также медлили в надежде, что таким образом герцоги Брабантский и Бретонский смогут прибыть вовремя для участия в сражении. По словам Динтера, герцог Антуан Брабантский был на мессе в то утро, когда получил известие о том, что сражение с англичанами должно начаться к полудню. Он немедленно отправился к Азенкуру. Также было известно, что герцог Бретонский движется на север. Возможно, он достиг Амьена только 25 октября, но французы ждали как можно дольше, надеясь, что он или хотя бы некоторые из его людей прибудут вовремя. Возможно, также ожидались люди герцога Анжуйского. Монстреле рассказывает, что сир де Лоньи прибыл с 600 людьми герцога во время сражения и встретил нескольких раненых французов, когда он был еще примерно в лиге от поля боя. В результате он уклонился от сражения.

В качестве затяжки времени французы начали переговоры. Они упоминаются у Тита Ливия и в достаточно независимых французских отчетах, чтобы можно было предположить, что они имели место, хотя, как мы видели, некоторые хронисты относят их к 24 октября, а не к 25 октября. Нередко попытки посредничества предпринимались перед сражениями. Они не были серьезными попытками избежать конфликта, а скорее являлись элементом процесса оправдания. В "Le Héraut Berry" утверждается, что Гишар Дофин и сир де Хейли были посланы на переговоры с Генрихом, который якобы предложил отступить. Хроникер добавляет, что никто не знает, что это были за предложения, кроме герцога Орлеанского, поскольку все остальные участники были убиты в битве. Тит Ливий также отмечает приезд для переговоров де Хейли, но в связи с тем, что его честь была опорочена тем, что он не выполнил условия своего освобождения из заключения в Англии несколькими годами ранее. Это была полезная история о французском бесчестии, но корни ее уходят в реальный инцидент. Ваврен и Лефевр не уверены в том, какая сторона требовала проведения переговоров, но говорят, что Генрих послал некоторых из своих самых доверенных людей встретиться и поговорить с французами. По их мнению, переговоры проходили на территории между линиями сражения. Французы якобы предложили, что если Генрих откажется от своего титула "короля Франции" и сдаст Арфлер, то они позволят ему получить то, что он держал в Гиени "и то, что он держал древним завоеванием в Пикардии", что, как мы можем предположить, означает Кале и его округу. В ответ представители Генриха потребовали герцогство Гиень и пять прилегающих к нему городов, а также Понтье и брак с Екатериной с приданым в 800.000 экю. (Эти требования были близки к его последним требованиям весной 1415 г.) В случае выполнения этих условий он должен был отказаться от своего французского титула и сдать Арфлер. Ни одна из сторон не приняла эти предложения, поэтому представители вернулись к своим армиям, чтобы подготовиться к битве. У Тома Басена Генрих предложил сдать Кале и заплатить большую сумму денег, чтобы вернуться домой без ущерба для своих людей, но французы отвергли его предложения, и англичане были вынуждены дать сражение. В этом коротком отрывке Басену удалось одновременно намекнуть, что Генрих был охвачен паникой и что именно французское высокомерие привело к катастрофе при Азенкуре.

Независимо от того, состоялись переговоры или нет, произошла задержка. По словам Монстреле, когда англичане увидели, что французы не наступают, они начали есть и пить, подразумевая, что они не сделали этого до того, как заняли свои позиции после рассвета. Они также выслали несколько своих разведчиков в деревню Азенкур, но не обнаружили там французских солдат. Разведчики сожгли амбар и дом (неявно в Азенкуре), принадлежавшие приору Святого Георгия из Хесдина. Вероятно, примерно в это же время Генрих отправил отряд из 200 лучников на свой правый фланг. По словам бургундских хронистов, им удалось скрытно расположиться на лугу у Трамекура, недалеко от арьергарда французов. Другими словами, Генрих отправил разведку по обе стороны поля, чтобы узнать, что замышляют французы, а также проверить, не готовят ли они свои собственные действия, чтобы обойти его фланги и напасть с тыла. О том, что французы также посылали разведчиков для изучения английской позиции, говорится в "