1415. Азенкур. Новая история - [101]
"Gesta" сообщает нам, что приказ короля возник на основании "информации, разглашенной некоторыми пленными", которая привела к распространению в армии слухов о том, что французы выделили группы кавалерии, чтобы в бою выступить против лучников. План BL подтверждает, что это было частью французской тактики. Подразумевается, что до сражения при Корби Генрих не думал о том, что его лучники могут быть уязвимы. Это, несомненно, еще одно свидетельство того, что он начал свой поход, желая избежать сражения. Тем не менее, как только он узнал о намерениях французов, у него было несколько дней, чтобы подумать и обсудить со своими ведущими капитанами, как лучше разместить лучников и латников. Он должен был предвидеть, что его латники будут сильно уступать в численности и что поэтому сила стрел лучников будет иметь решающее значение для нанесения ущерба французам до того, как они смогут вступить в рукопашный бой.
Генрих не изобретал защиту пехоты с помощью кольев. Похоже, что впервые колья были использованы османами при Никополе для защиты своих пеших лучников. О потерях, которые они причиняли кавалерии крестоносцев, упоминается в "Livre des fais" Бусико, основанном на его собственном опыте сражения, и, как отмечалось ранее, возможно, что в английской армии было несколько участников этого сражения.[695] Где Генрих заслуживает похвалы, так это в том, что он хорошо использовал особенности местности при Азенкуре. В этом отношении ему повезло, что французы не дали сражения 24 октября и что у него было достаточно возможностей для рекогносцировки поля.
Поле было узким, но довольно круто спускалось вниз. Это позволило ему скрыть численность своих лучников, "спрятав" их не только за кольями, но и на склонах, которые были покрыты кустарником и деревьями, но не настолько, чтобы мешать им стрелять. Французам было бы очень трудно определить, сколько именно лучников было у англичан. Это можно наблюдать и сегодня. Когда человек идет от французской позиции в сторону английской, трудно получить полный боковой обзор поля. В вероятном месте сражения на дороге, ведущей из Ла-Гакони в Азенкур, видимость особенно ухудшается из-за того, что с флангов земля обрывается. Такое ограничение обзора, особенно при опущенных забралах на шлемах, привело к тому, что французы недооценили угрозу, которую представляли собой лучники. В частности, кавалерия могла неверно оценить количество лучников, а также столкнуться с трудностями при движении в лесу. Согласно бургундским хронистам, Генрих также отправил группу лучников на луг возле Трамекура, недалеко от французского авангарда, где они прятались до тех пор, пока не пришло время стрелять: "Это было сделано для того, чтобы, когда французы пойдут вперед, 200 лучников могли обстрелять их сбоку". Это, безусловно, должно было смутить французов и заставить их отступить с флангов вправо, к английскому центру.
Поэтому Генрих использовал уловки, чтобы защитить своих лучников от кавалерийской атаки и заманить французов, полагающих, что английские латники станут легкой мишенью. Французы не нуждались в ободрении, так как уже 24 октября, когда армии были расставлены, они увидели, как мало у Генриха латников. Однако они, похоже, не знали о вероятной эффективности его лучников в сдерживании их натиска, хотя, предположительно, также видели силу его лучников 24 октября. Примечательно здесь то, что ни в одной хронике не упоминается о том, что Генрих приказал своим лучникам выстроиться за кольями в этот день. Поэтому возможно, что когда он выстраивал свои ряды в тот день, в некоторой спешке, так как думал, что французы уже планируют атаку, они расположились не так, как во время битвы. Возможно, колья все еще были сложены на телегах. Поэтому французы могли не знать о кольях заранее, и поэтому их еще больше убаюкало ложное чувство безопасности. Кроме того, Генриху, возможно, повезло, что французы не решили дать сражение 24 октября, а предпочли подождать, пока наберется столько людей, сколько они могли собрать.
Нет сомнений в том, что военный конфликт между Францией и Англией доминировал в европейской истории в XIV и XV веках. Столетняя война представляет значительный интерес как из-за своей продолжительности, так и из-за количества театров военных действий, на которых она велась. В этой книге эксперт по Столетней войне доктор Энн Карри показывает, как война может многое рассказать об изменении характера военных действий: о подъеме значения пехоты и упадке рыцарства; о влиянии на ход войны более массового использования пороховой артиллерии и о влиянии войн на поколения людей, живших в эту эпоху.
Вторжение Генриха V во Францию в августе 1415 года было огромной авантюрой. Как наследник престола, он потерпел неудачу, оказавшись в политической изоляции на фоне слухов о том, что он планирует свергнуть своего отца. Несмотря на полное изменение характера короля — основание монастырей, преследование еретиков и крайнее применение закона — с тех пор мало что пошло на лад. Он был неуверен в своем королевстве, его репутация была низкой. Накануне своего отъезда во Францию он раскрыл заговор некоторых своих приближенных с целью отстранения его от власти.
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.