140% - [99]

Пока велись долгие разговоры по этому поводу, время шло, и незаметно приблизился сентябрь. Матвей видел, что с каждым днём Тоня становилась всё меланхоличнее, пытаясь скрыть это за своими обычными шутками и беззаботным смехом. Но глаза девушку выдавали — часто они ни с того ни с сего были полны слёз, а ещё чаще — долго оставались красными от них, хотя никто не видел, как она плакала. Матвей пытался поменять ход её мыслей, поднимая настроение, почти никогда не оставлял её одну. Он уже понял, что просто разговаривать и обещать — это одно, а делать — совсем другое. Именно во втором заключалось самое важное во взрослой жизни мужчины.

Он уже купил билет на самолёт в один конец до Москвы, заранее предчувствуя тяжёлую разлуку, когда они с Тоней отправились на спонтанный пикник.

Долгое время они ездили на пляж, но тут отец после отпуска вышел на работу, и машина оказалась занята. Стало скучно, в круговерти бытовых будней Тоня совсем приуныла, и Матвей предложил сходить на Остров погулять. Это место было небольшим, в два футбольных поля, островком посредине озера, заросшим деревьями, и там обычно отдыхали в тени местные. Днём играли в футбол ребята, загорали любители спорта, приходили с маленькими детьми посмотреть бабочек и кузнечиков, ночью собирались парочки и компании, пели песни под гитару и выпивали. Полиция там бывала редко.

В тот день похолодало, и свежий ветер выгнал на улицы всех погулять, кто до этого изнывал под кондиционерами дома. Они с Тоней взяли детвору — своих и Пашика, отправившись пешком. По пути купили еды и кофе в «Штефан Бургере», рассчитывая провести на воздухе несколько часов.

— А у меня идея родилась только что! — торжественно объявил Матвей, покосившись на задумчивую Тоню.

— Да? Везёт тебе, — тут же улыбнулась она.

Девушка была в зелёных шортах средней длины и майке с открытой спиной. На взгляд Матвея, выглядела она отлично, но почему-то постоянно была с этим не согласна и только тяжело вздыхала.

По мнению Тони, у неё накопилось много лишних килограммов, на что Матвей только закатывал глаза, потому что девушка не понимала одной вещи — она просто перестала быть худощавым подростком и превратилась в молодую женщину. Очень красивую. Он серьёзно опасался, что в Вузе на неё парни пялятся, не отрываясь, и строят планы, как бы затащить в постель. Он всерьёз предупреждал её об этом, и не раз, Тоня же горько смеялась, ничего не объясняя.

— А давай сегодня вечером переночуем у меня? Уложим детей, сами какой-нибудь фильм посмотрим, пожарим поп-корн, как тебе?

— Отличная идея, но куда мы уложим детей? Кроваток там нет, на твою кровать? Димка будет дрыхнуть, как убитый, а Игорь может сползти запросто.

— Обложим подушками, он же ещё не ползает на четвереньках.

— Попробовать можно, но будет головняк, это я тебе точно говорю.

— Я помогу тебе, я же спец, — весело улыбнулся он и наклонился к ней, крепко держа ручку их широкой коляски на два посадочных места. Она шла рядом с коляской-тростью, в которой сидел Пашик и, вертя головой в кепке, во всю комментировал происходящее вокруг.

Матвей остановился посреди аллеи — они как раз проходили через парк «Дружба», и поцеловал Тоню в губы.

— М-м-м, многообещающее начало, — тихо произнесла она, глядя ему в глаза. В свете серых туч, накрывших город, её глаза стали жёлтыми.

— Ты обещаешь мне не идти ни с кем на свидание, даже если он будет умолять на коленях? — спросил он совершенно серьёзно то, что его беспокоило.

— Обещаю, — кивнула она. — Ничего себе ты тему сменил!

— Я просто скоро улетаю, Тонь, а ты снова пойдёшь учиться, и… Они же не идиоты, глаза у них на месте, поверь мне. Они будут наступать, держи оборону, а я приеду, как только вырвусь.

Тоня продолжила идти с ним, глядя перед собой.

— Глупый, никто на меня внимание не обращает, они знают, что я… Что у меня дети. Я для них — необъяснимый факт, тётенька лет сорока.

— Ты сильно ошибаешься, ты просто не оглядывалась вокруг, не видела этих взглядов.

— Ага, ага, — изогнула она губы, чтобы не рассмеяться. — Со мной даже девушки рядом боятся садиться, из суеверия считая, что обязательно залетят. Шучу. Но подружек у меня нет, и друзей тоже.

— Этого быть не может, — потрясённо произнёс Матвей. — Это на тебя очень не похоже.

— Да как-то, знаешь, пробовала несколько раз, они шарахались от меня… Знаешь, особенно когда я беременная была. Подхожу к толпе, они стоят перед парой в коридоре, если аудитория закрыта, и все отходят от меня. Особенно девушки. Сначала было смешно, потом обидно. Потом стало всё равно. Ну, ты знаешь, учёба и мои мальчишки так выматывают, что просто некогда об этом думать.

— Тогда я просто предупредил, вернее, попросил. Я, кажется, что-то сильное испытываю к тебе…

— Матвей, не надо, — перебила она его, — я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным мне — учись, ни о чём не думай…

— Тонечка, я не могу не думать, а думаю я о тебе, — сказал он, сгрёб её в сильные объятия и поцеловал в шею. Коляска, ручку которой он бросил, еще немного прокатилась по аллее, но из-за своей массы быстро остановилась.

— Спасибо, — выдохнула она ему в ухо. — Прилетай скорее, я буду очень ждать.