140% - [20]

Матвей выпил воды и уже наклонился, чтобы забрать к себе Николь и уйти, как услышал: — Собери все свои контрольные и дай мне, я посмотрю их завтра. Возможно, нужно будет вылететь в Москву раньше, чтобы сдать экзамены.

Матвей поморщился, но сказал, глядя на свою ослепительную кошку: — Я хочу остаться, па. Буду учиться у нас в меде.

Ему не хотелось смотреть на отца, но он посмотрел и увидел спокойный, уверенный взгляд, устремлённый в телевизор.

— Ты же не из-за неё, я прав? — холодно спросил он. — Она же только симпатичная девчонка, с которой тебе хорошо. Почему ты вдруг решил резко передумать?

Матвей взъерошил волосы, нервничая и потея из-за того, что отец видел его насквозь.

— Да вообще не хочу и всё. Буду с тобой работать, как тебе такая перспектива? — он глупо улыбнулся и натолкнулся на ледяной взгляд.

— Сначала заслужи это, потом я подумаю. Если останешься здесь, к себе в отделение не возьму принципиально. Думай. Либо Москва, либо ничего.

Матвей взял свою кошку и кивнул. Его отец был жёсткий мужик, потому то мама и сбежала от него.

— О'кей, я подумаю, — просто ответил он, хотя на душе было препаршиво.

Похоже, ехать придётся без вариантов, и девушку забыть. Она это оказывается знала лучше него и не питала глупых надежд. А он просто размечтался.

Наутро 1 числа погода оказалась неожиданно жаркой и удушающей от влажности. Матвей проснулся поздно, когда отец уехал на работу, закинул в стиралку свои вещи, которые вчера промокли до нитки, бесцельно походил по квартире, покормил ещё раз Николь и позвонил Тоне. У него было смутно и беспокойно на душе — почему, даже не смог бы определить.

Её телефон был отключен, и степень беспокойства от этого только повысилась.

Надев новые джинсы, синюю футболку и толстовку на длинной молнии в крупную клетку, он вышел из дома. Совсем недавно они с Тоней не виделись часто, да и редко перезванивались. Их встречи были хаотичны, как будто они оба боялись лишней близости, которая могла бы возникнуть. У него была Кира, у Тони — знание того, что у него была Кира.

Позавчера он наконец поговорил со своей бывшей девушкой. Просто довёл её из школы домой, попросив Монику оставить их, и по дороге в спокойной форме сказал, что официально заканчивает с ней отношения, потому что скоро уезжает и не хочет, чтобы вопрос о будущем завис в воздухе. Кира спросила о Тоне. Матвей не мог не заметить, что она разом подурнела от злости, глаза беспокойно забегали, как будто у неё сейчас напрочь сорвёт крышу. Она сжала свой рюкзак, наверное, затем, чтобы не выцарапать ему глаза.

Матвей вздохнул и сказал, что с Тоней их связывают дружеские отношения. Пока. Если дальше будет иначе, то это уже не должно волновать Киру.

— Ты же уезжаешь? — язвительно спросила она и чиркнула по нему взглядом ненависти.

— Да. Вот поэтому я и не хочу ни с кем ничего серьёзного, понимаешь?

Она как будто сразу успокоилась от его слов.

— Мы могли бы с тобой… дальше и несерьёзно, — кокетливо сказала она, теплея лицом.

— Ты не достойна такого, я не хочу, чтобы ты надеялась.

В общем, он выкрутился, и в глазах даже бывшей подруги выглядел честным молодцом.

На улице от зноя приходилось еле волочить ноги и щуриться на солнце. Матвей бесцельно прошёл по микрорайону, зашёл в магазин, купил себе воды и осушил её одним махом. Снова набрал Тоню и снова получил предупреждение о том, что абонент недоступен.

И тут он повернул к 42 саду, где они собирались частенько после школы пообщаться, покурить и доказать самим себе, что принадлежат к избранному сообществу тех, кому 18. Исполнилось или скоро будет. Он прекрасно знал, что никого здесь сейчас не должно быть, их место в выходной было пустынным. Но уже издалека услышал командный голос Киры и чей-то стон. Матвею показалось, что стонали от боли.

Выйдя из-за гаража, на поляне с бревном, специально притащенным сюда, он увидел Киру, её вечную спутницу Монику, плачущую Марину и двух совершенно незнакомых парней, которые уже явно окончили школу. Перед Кирой на коленях стояла Тоня, опустив голову, с разбитой губы её текла кровь длинными нитями, девушка сплёвывала её и стонала.

— Это что за хрень? — зло спросил Матвей, хотел подойти и помочь встать Тоне, но его опередил один из парней, отстранив.

— А ты решил, что я это так оставлю? — усмехнулась Кира. Девушка стояла в тесных бледно-голубых джинсах, перетянутых на талии ярко-жёлтым ремнём, а на плечах нестерпимо блестела кожаная рубашка.

— Ты в криминал полезла? И не думаешь, что она заявит в полицию на тебя и твоих дружков? — он чувствовал, что мгновенно закипает.

— Не заявит, она поняла меня правильно, а если заявит — с её братиком случится что-то хуже сломанной ноги.

Матвей расхохотался в голос, негодующе глядя на всю некрасивую сцену. Одна Марина рыдала и была поглощена своей истерикой.

— И ты это сейчас при стольких свидетелях говоришь? Я считал тебя умной, Кира.

— Мы с тобой уже всё решили, — нетерпеливо покрутила запястьем она. — Уходи, если не хочешь пострадать.

— Да вы совсем что ли? Ты боевиков насмотрелась или криминальных фильмов? Ты в какой реальности живёшь?

— В той самой, где ты трахал эту дурочку, пока со мной встречался, — огрызнулась она.