140% - [2]

Это был даже не вопрос, а утверждение, помноженное на просьбу. Моника была всегда неподражаема даже с учителями. Училась она плохо, но для таких, как я, весело. Смешно было наблюдать за её пререканиями с учителями и нытьём. Я так не умела, мои оценки мне доставались гораздо тяжелее.

— А за нас напишет Карева, — усмехнулась Кира и уставилась на меня в упор.

— Конечно, — кивнула я. — Вам разными словами или можно одинаковыми?

— Сучка, — усмехнулась Кира добродушно и резко оттолкнула Матвея. — Не хочу больше с тобой говорить.

Она через секунду исчезла в свалившейся на нас темноте, а её парень остался стоять с опущенной головой. Мне было не видно, но я знала, что глаза его тревожны, а рот сильно сжат.

К нему как будто невзначай подошёл его приятель Саня, и они стали о чём-то вполголоса говорить. Матвей отвечал неохотно, потом повернулся и тоже ушёл.

Я несколько секунд размышляла, не пошёл ли он догонять Киру, но тут тихо произнесла Марина: — Она перегибает палку, он скоро кинет её.

— Да он по любому её кинет, детство кончилось. Она это знает и поэтому перегибает, — сделала вывод я и рассмеялась, но мой смех был невесёлым.

— Тебе на психолога надо поступать, — в своей медленной манере произнёс Славик. — Ты на-асквозь видишь.

— Ага, — кивнула я. — Именно так я и поступлю.

Я встала, закидывая школьный рюкзак на правое плечо и одновременно подтягивая джинсы, в последнее время спадающие с меня. Я была, что называется, с дефицитом веса, но не потому, что так мечтала, а потому что абсолютно забывала поесть. Бесконечные факультативы, подготовка к ЕГЭ, консультации, пересдачи, я уже не говорю про мои занятия английским и математикой, которая постоянно хромала на обе ноги — всё это не добавляло аппетита.

— Ты идёшь уже? — тоскливо произнесла Марина, которая завистливо оглядела мои костлявые бёдра. Она наоборот все проблемы заедала ароматными булками, и сама уже не находила у себя талии.

— Ну, как бы да, — кивнула я. — А ты нет?

Марина покосилась на Славика, загадочно уставившегося в потемневшее небо.

Я знала, что совсем недавно они стали спать друг с другом, и это не было отношениями, это была гуманитарная помощь. Они скрывались ото всех, но я то всё равно знала, и мне было смешно наблюдать за этими переглядываниями, потому что сама оказалась в точно такой же ситуации.

Я постаралась скрыть улыбку и, помахав им рукой, медленно вышла из-за гаражей на широкий тротуар вдоль девятиэтажки. Он освещался только светом, льющимся из окон квартир, и было жутковато, никого вокруг.

Я не достала наушники из-под куртки, предпочитая такие места проходить стремительно и без ущерба для себя. В мыслях был мой брат, который сегодня сломал ногу на физкультуре в школе, потом они оттуда с мамой ездили на скорой накладывать гипс, и сейчас наверняка уже были дома. Бедный-бедный Тёма. Он искренне верил, что родители ещё сойдутся и всё закончится хорошо.

Я дошла до самого тёмного участка, где на нижних этажах не горело ни одного окна, а закрытый намертво вход в давно заброшенный магазин как будто прищурился мне из-под козырька. Когда-то здесь, поднявшись по лестнице, можно было купить пива и сигарет, пока его почему-то не прикрыли.

Из-под лестницы вдруг шагнула высокая фигура, обхватила меня и, зажав ладонью рот, поволокла обратно в густую темень.

— Тш-ш-ш, это я, — выдохнул мне горячо в шею голос Матвея.

Я от страха стала каменной, а через секунду мне захотелось хорошенько врезать ему, и я стала вырываться. Но он крепко прижал меня к себе и стал глубоко, тяжело дыша, целовать. У меня закружилась голова. Через секунду я почувствовала его раскалённые ладони под тонкой рубашкой. Мы оба задышали, как после длительного бега, и нас вполне могли услышать, но вокруг было темно и безлюдно.

Он повернул меня спиной к себе, заставив опереться ладонями о стену дома, увитую плющом и уже покрытую густой листвой. Я ощущала прохладу листьев, зарылась лицом в них, чувствуя запах пыли. Я тоже его хотела, мне было мало этих спонтанных тайных встреч. Я не отказалась бы проваляться всю ночь в его постели, да и он думаю тоже.

Позже я сидела у него на коленях, а он на ступеньках бывшего магазина, опустив лицо в мои растрепавшиеся волосы.

— Бред какой-то, — наконец выразил он то, что наболело. — Ты понимаешь, что происходит? Тонь?

Я улыбнулась в темноте, в сотый раз поцеловав его красивый рот.

— Это секс, — выдохнула я ему в рот. — Влечение. Это очччень круто, по-моему.

— Опять ты всё оборачиваешь в шутку, — тихо прохрипел он, с удвоенным интересом отвечая на мой поцелуй. — Если бы я не был у тебя первым, подумал бы, что ты прожженная опытом женщина.

Я перестала улыбаться и ощутила мертвый холодок в груди. Откуда он столько знал обо мне? Как он догадался? Разве весь мой спектакль был напрасным?

— Что, думала, я не понял тогда?

Я не знала, что сказать и рассеянно ковыряла воротник его куртки.

— Ну давай, издевайся надо мной, — наконец выдавила я. — Скажи, что у меня просто зудело с кем-нибудь переспать, вот я и…

— Нет, — усмехнулся в темноте он. — Признайся, у тебя зудело переспать со мной.

— Ну ещё лучше, — кивнула я и хотела встать с его колен, но он удержал меня, обхватив бёдра.