1356 - [107]
— Да, сир.
Граф, как и прочие приближённые короля, пешим ожидал приказа идти в бой. Взбираясь на лошадь, он размышлял, почему монарх послал к дофину именно его? Пожалуй, потому что принц мог бы и ослушаться указания отца, озвучь ему распоряжение кто-то менее доверенный, нежели Вантадур. Его Величество абсолютно прав. Безопасность наследника — безопасность династии.
— Да, и заодно оповестите герцога Орлеанского, что ему пора, — спохватился король.
— Пора наступать, сир?
— Наступать, сражаться и победить! — подтвердил король и повернулся к младшему сыну, — Тебя я с Карлом не отпущу.
— Я и не хочу уходить, отец!
— Ты станешь свидетелем грандиозной победы, Филипп.
— Мы будем драться, отец?
— Сначала твой дядя, а мы поможем, буде в нашей помощи у него возникнет необходимость.
— Надеюсь, возникнет! — пылко воскликнул Филипп.
Король Иоанн улыбнулся. Как ни опасался он за жизнь четырнадцатилетнего Филиппа, лишать его ярких впечатлений столь великого дня не хотел. Вполне вероятно, рассуждал про себя король, трём тысячам бойцов его баталии доведётся довершить разгром противника, а в королевскую баталию попали отборнейшие и знатнейшие воители Франции.
— Ты увидишь, что такое битва, — пообещал монарх сыну, — Только от меня ни на шаг!
— Клянусь, отец.
Вантадур направил коня прямо сквозь ряды баталии королевского брата. Иоанн видел, как граф перемолвился словечком с герцогом Орлеанским и поскакал навстречу спускающемуся с холма дофину. Англичане отходящую баталию не преследовали. Должно быть, сделал вывод король, и вправду обессилели.
— Когда герцог выступит, — уведомил король маршала де Клермона, — Наша баталия пусть займёт её место.
— Как скажете, сир.
Первый молот ослабил англичан. И ещё два были наготове.
Или один?
Король отказывался верить глазам своим. Его брат покидал поле боя вместе с дофином! Вместе с баталией! Не сражаясь, не обагрив меча ни каплей вражеской крови, герцог Орлеанский приказал подать лошадей себе, свите и преспокойно повёл своих бойцов на север!
— Что за дьявольщина?! — выпалил король.
Ему вторил маршал де Клермон:
— Что он, во имя всего святого, творит?!
— Иисусе!
— Он… он уезжает?
— Дурак! — взревел король вслед брату, который едва ли мог его услышать, — Ты — трусливый кусок навоза! Дерьмо бесхребетное! Пустоголовое отродье!
Король побагровел, изо рта его летела слюна. Выпучив глаза, он перевёл дух и яростно приказал:
— Выступаем!
Он соскочил с коня и остервенело швырнул поводья груму. Если у братца кишка тонка драться, то король не таков! Он сам поведёт лучших из лучших сынов Франции и победит!
— Трубы! — рявкнул Иоанн, — Где мой чёртов топор? Почему молчат эти вшивые дудки? Трубить наступление! Вперёд!
«Дудки» затрубили, барабаны забили, и орифламму понесли в бой.
— Что они делают? — принц Уэльский, забравшись в седло, озадаченно следил за загадочным манёвром противника.
Вторая баталия противника стремительно двигалась на север.
— Они, что, намерены атаковать наш правый фланг? — нахмурился Эдуард.
— И наш центр одновременно, сир, — предположил старый вояка сэр Реджинальд Кобхэм, кивнув на зашевелившийся третий отряд французов, над которым реяли орифламма и королевский штандарт. Убив на шее дестриера слепня, Кобхэм обеспокоенно сказал:
— Может, они знают о нас что-то, чего мы не знаем?
— У герцога Сэйлсбери довольно лучников? — спросил принц, уставившись на сэра Реджинальда.
— Хватает, — неуверенно ответил Кобхэм, — Может, стрел мало?
Принц неопределённо хмыкнул. Слуга поднёс ему кувшин с разведённым водой вином. Эдуард отрицательно тряхнул головой и громко, так, чтобы его было слышно на три десятка шагов вокруг, объявил:
— Я не стану пить, пока не утолит жажду последний из моих людей!
— Возчик, сир, привёз нам с десяток бочонков воды, — доложил герцог Уорвик.
— Привёз? Сам? Молодец! — принц сделал знак слуге, — Найди его и награди серебряной маркой[18]. Нет, дай ему две! Эй, а они что-то мудрят!
Последняя реплика относилась к действиям второй французской баталии. Вместо предполагаемого наступления на позиции герцога Сэйлсбери, они растянулись далеко к северу. Некоторые воины двигались верхом, другие на своих двоих, тем не менее, направление их движения угадывалось безошибочно — на север. Часть бестолково слонялась по дну разделявшей два холма долины, будто не имея ни малейшего представления, что делать.
— Жан! — позвал принц Уэльский.
— Сир? — подъехал Жан де Гральи.
— Хоть ты можешь объяснить, что у них на уме?
— Конная атака? — наобум бросил капталь и понял, что сморозил глупость.
Если французы и намеревались напасть на них в конном строю, то их рыцари взяли очень далёкий разбег. Отдельные всадники даже успели превратиться в точки на горизонте.
— Может, они спешат забить лучшие местечки ив борделях Пуатье? — широко улыбнулся де Гральи.
— Разумные ребята, — хмуро отозвался принц.
Спешащие на север бойцы герцога Орлеанского, перемешавшись с частью обескровленной баталии дофина, увлекли её с собой. Стяг самого герцога виднелся уже далеко на северо-западе.
— С ума сойти. Похоже, ты прав, Жан, — признал Эдуард, — Они мчатся так, словно думают, что шлюх на всех не хватит. Поднажмите, приятели!
О короле Артуре, непобедимом вожде бриттов, на Туманном Альбионе было сложено немало героических баллад. Он успешно противостоял завоевателям-саксам, учредил рыцарский орден Круглого стола, за которым все были равны между собой. По легенде, воинской удачей Артур был обязан волшебному мечу – подарку чародея Мерлина, жреца кельтских друидов… И пусть историческая правда погребена в той давней эпохе больших перемен, великого переселения народов и стремительно зарождающихся и исчезающих царств, завеса прошлого приоткрывается перед нами силой писательского таланта Бернарда Корнуэлла. Южной Британии в VI столетии грозило вторжение германских варваров.
Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением. В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего.
Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию.
«Саксонские хроники» — литературный цикл из десяти книг, написанный английским писателем и репортером Бе́рнардом Ко́рнуэллом с 2004 по 2016 год.Цикл повествует о борьбе между саксами и норманнами (датчанами и норвежцами) за Британские острова. Действие цикла происходит с 866 примерно по 956 год (в последних книгах год не указывается).После ухода римлян с островов в пятом веке, Британия оказалась раздробленной на множество мелких королевств. Проникновение северных народов на Британские острова вызвало волну кровопролития, затяжных войн и разорения.
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а душ загублено. Много городов, поместий и домов сожжено. На дорогах засады, грабежи, зверства. Никакого рыцарства, мало доблести, а еще меньше благородства. В это страшное время английский лучник Томас из Хуктона клянется возвратить священную реликвию, похищенную врагами из хуктонского храма.
Эта история о тех временах, когда датские викинги доставили под сомнение само существование Британии, когда все английские королевства оказались на волосок от гибели. И только король Альфред, единственный правитель в истории Англии названный Великим, был намерен отстоять независимость острова. Герой романа Утред, в младенчестве похищенный датчанами и воспитанный ими как викинг, почитающий северных богов, повзрослев, вынужден решить, на чьей стороне он будет сражаться. Защищать ли свою истинную родину или встать на сторону завоевателей.
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию.
XIV век. Столетняя война. После захвата англичанами Кале в борьбе между противоборствующими сторонами наступает передышка.Но Томасу из Хуктона нет покоя. В поисках Святого Грааля судьба ведет его непредсказуемыми путями. Однако там, где раньше стояли могучие замки и богатые монастыри, цвели сады и созревал виноград, теперь раскинулось царство Черной смерти — чумы. Сам же Томас, освободив девушку, объявленную еретичкой, из лап озверевших фанатиков, из охотника превращается в дичь.
XIV век. Столетняя война. Англичане и французы бьются со звериной жестокостью, свирепо и безжалостно. Грабительские рейды разоряют землю Франции. Измученная и опустошенная войной страна находится на грани гибели. В Британии же идут кровопролитные стычки между английскими и шотландскими отрядами.В это время на территории, охваченной ужасами войны, английский лучник Томас из Хуктона разыскивает священную реликвию, принадлежавшую его отцу. Он надеется только на собственные силы и помощь немногочисленных друзей.
Столетняя война в самом разгаре. Английские гарнизоны стоят в Нормандии, Бретани и Аквитании; король шотландский, союзник французов, томится в лондонском Тауэре; Черный принц – Эдуард Уэльский – опустошает юг Франции, которая «похожа на крупного оленя, терзаемого охотничьими собаками». Чтобы сломить врагов окончательно, Эдуард затевает опустошительный набег через самое сердце Франции, оставляя за собой сожженные фермы, разрушенные мельницы, города в руинах и истребленный скот. Граф Нортгемптон приказывает своему вассалу по прозвищу Бастард присоединиться к войскам принца Эдуарда, но прежде отыскать сокровище темных владык – меч Малис.